Игра в прятки
Шрифт:
Наконец ключ нашёлся. На этот раз дверь поддалась быстро и открылась с протяжным скрипом.
Обогнув маму, Ваня шагнул через порог, за ним грохотнул грузовик, и вместе с грузовиком, минуя тесную прихожую, мальчик двинулся прямиком в комнату.
– Ваня, обувь!
– опомнилась мама, которая дома пристально следила за тем, чтобы ни одна
Ваня остановился. За ним и за грузовиком тянулись отчётливые следы, отпечатанные во внушительном слое пыли.
– Ладно, иди, - махнула рукой мама, - всё равно везде придётся мыть.
Я шагнула в прихожую второй. Из кармана ветровки, которую повесила на древний металлический крючок, достала телефон и включила камеру.
– А вот и проклятый старый дом, - прокомментировала я, сквозь дверной проём наведя камеру на маму, которая ещё возилась на веранде, отсоединяя люльку с кульком Фёдором от коляски.
Налево от входа виднелась кухня, направо, сразу за крючками для одежды, две узкие двери. Я открыла их по очереди.
– Цивилизация во плоти, - заметила я, - настоящий туалет и настоящая ванная.
Я отодвинула негнущуюся шторку, та зазвенела металлическими кольцами-крокодильчиками, обнажая чуть желтоватую, но в целом вполне приличную чугунную ванну. Я повернула вентиль:
– И даже вода идёт! Без тины и головастиков.
Не выключая камеры, я зашла в комнату. Слева от входа торчал белёный печной бок. Видимо, печь устроили в самом центре дома, чтобы она вот так выпирала во всех комнатах, давая тепло.
Мама уже наводила здесь свои порядки. Она наклонилась над выдвинутым ящиком древнего комода, что громоздился в простенке между двух окон, и вынимала стопки постельного белья.
– Так, это всё надо срочно перестирать, - сказала она.
Здесь же на комоде покачивалась люлька с Федей, который продолжал безмятежно спать.
Центр комнаты занимал квадратный стол, голый, без скатерти, окружённый разномастными стульями.
Я
– Все вещи тут - доисторические, - я приблизилась к окну и кончиками пальцев отодвинула серую от пыли тюлевую занавеску.
– Какая гадость! Тут ещё и целый подоконник доисторических мушиных трупов.
Я поднесла телефон к одной из мух, опрокинутых на спину - та едва заметно пошевеливала лапками.
– И одна наша современница, - скривилась я.
– Пойду запущу стирку, - сказала мама, - поглядывай на Федю, пожалуйста.
Я привычно кивнула и тут же переместилась в соседнюю комнату. Кулёк не умел ещё даже переворачиваться на живот - куда он денется с этого комода?
Вторая комната была раза в три меньше соседней. Здесь помещалась только узкая кровать и тумбочка. И что-то зудело. Я повернулась к окну. В углу деревянной рамы с потрескавшейся краской в паутине барахталась ещё одна муха.
Я выключила камеру.
За окном виднелись яблони, наполовину потерявшие листья, хотя август ещё только начался, но оказался не по-летнему холодным. Яблоки висели на полуголых ветвях грустно и сиротливо. Туман, стелившийся над рекой, которая унесла Ваниного зайца, рос и подкрадывался к дому.
– Так, Ваня, давай на диван, - скомандовала в большой комнате мама, - и сиди, пока я пол не вымою.
Я встала в проёме, наблюдая, как мама бралась поочерёдно за углы покрывала, под которым прятался диван, и складывала их к центру - аккуратно, только бы не потревожить пропитавшую покрывало пыль. Потом подняла этот конверт и на вытянутых руках понесла на веранду.
Ваня забрался на диван, встал на колени и принялся возить грузовик по его спинке - туда и обратно, - разнообразно комментируя свои нехитрые действия.
Конец ознакомительного фрагмента.