Игра в Реальность
Шрифт:
Джонсон шел в угол террариума.
Как обычно.
Каро неврастенически хмыкнула: она и на смертном одре откроет глаза, потому что, когда священник будет читать бесполезные молитвы, где-нибудь Джонсон пойдет в угол террариума.
Иви выбралась из пледа: во сне она завернулась в него, как курица в ролл-сэндвич. Вместе с собой обнаружила в сэндвиче мокрое полотенце. И события минувшего вечера восстали в памяти до мелочей.
В другой раз она ужаснется. В другой раз она устыдится. И, может быть, даже покраснеет. Сейчас Каро чувствовала была слишком опустошенной
«Все самые стоящие и изумительные вещи в жизни поначалу кажутся плохой идеей»
— А-а-а-а! — Каро замотала головой. Ну в самом деле! Сколько можно?!
Так или иначе, Каро отыскала в хаосе вокруг себя пижаму — дурацкую, сиреневую, с толстым карпом с выцветшим плавником, который смешно расплывался, будучи натянутым на грудь. На штанах уже вытягивались коленки. Что за позорище? — оценила себя Иви и надавила на ручку двери.
Высунула в проем мордочку, как собака. Посмотрела налево, направо, прислушалась. Вроде тихо.
По-шпионски, вызывая у себя и смех, и желание дать затрещину: «Ты что ли конченная?!», Каро негромко спросила пустоту:
— Лекс?
Никто не отозвался. Иви позвала еще раз, погромче. Потом в полный голос.
Сбежал? Неудивительно. Она вчера так рыдала. Так…
Каро вышла из комнаты, прикрыла глаза и прислонилась спиной к ближайшей стене. Вчерашний день был такой трудный.
Этот месяц был такой трудный.
Даже два месяца. И все — без Лекса.
Каро вздохнула и оттолкнулась от стены. Направилась в ванную. Она не верила, что Лекс сбежал. Не после всего. Плеснула в лицо воды — холодной, насколько возможно. Ожгло. Иви поняла, что вчера, кажется, угробила слезами кожу сильнее, чем могло бы самое свирепое солнце, если подставлять ему щеки день напролет.
Иви умылась на несколько слоев разными пенками и гелями. Просто, чтобы подольше контактировать с водой. Может, удастся уменьшить отек? Почистила зубы. Зависла на несколько секунд, глядя на свое отражение. Сбросила пижаму и залезла в душ. Тоже прохладный. Ей-богу, ей нужна встряска.
Выбравшись и просохнув, Каро обрядилась в пижаму и поплелась на кухню. По пути заглянула в комнату, захватила телефон. На всякий случай приоткрыла у Лекса: может еще спит? Пусто, кровать не убрана.
Каро вышла в гостиную, одновременно смахивая вверх по экрану смартфона. О, Лекс оставил сообщение:
«Я был бы рад предложить тебе завтрак в постель, но у тебя в холодильнике шаром покати. Не теряй»
Иви улыбнулась, заворачивая за барную стойку и оказываясь внутри кухонной зоны. Включила любимый прибор и потянулась к шкафу в поисках молотого кофе.
Сделав себе чашечку с отлично прогретым молоком (в холодильнике, к счастью, только оно и осталось), Каро устроилась за стойкой. Думать оказалось мучительно больно, и Каро позволила себе отложить этот трудный момент.
Иви написала Барту и Грейву — позвала в Спик-Ло. Она сама не заметила, как за последнее время подсознание сгенерировало
Через минут десять присоединился Пряник, а за ним и Алистер.
— Господи, такая срань, а вы уже тут! Еще и шушукаетесь, — протянул Пряник. И более собрано добавил: — О, Каро, привет. Еще раз соболезнуем. Ты как?
Каро отозвалась. Оставлять разговор в русле собственных переживаний — только множить их, и Иви постаралась как можно поскорее вернуться к основной теме. Хотя…
— В целом, я уже все сказала Грейву с Бартом. Обсудите между собой и дайте мне знать. Я пока отключусь.
Она нажала на кнопку выхода из голосового чата как раз вовремя: раздался звук проворачиваемого в замке ключа. Каро только сейчас задумалась, откуда у Лекса ключ. Память услужливо наскребла в закромах отбрывки разговоров, которые доносились до нее сквозь толщу собственных чувств в последние дни. Лекс встретил Пола в день возвращения из командировки у подъезда ее дома и уже тогда попросил ключи.
Словно что-то чувствовал. Или предвидел. Или…
Дверь отворилась, пропуская мужчину с покупками: Лекс был гружен двумя бумажными пакетами. Но увидел Каро поверх:
— О, ты проснулась, привет!
Пока он закончил, Каро уже подошла и, заглянув в серые глаза, шепнула:
— Спасибо. — Ее сковала тотальная неловкость. Всего на мгновение — но Лекс заметил. — Прости за вчера. Я… — Иви не могла найти слов. Как обычно. Чтобы найти, что сказать, ей нужен наводящий вопрос. И именно Лекс вел ее во всех беседах прежде. — Прости. — Каро опустила глаза и отняла из рук мужчины один пакет.
Лекс проследил движение Иви. Улыбнулся — опять она в этой нелепой пижаме! И вспомнил, как вчера кутал ее совсем без пижамы.
Переведя дух, Лоусен пошел за Каро и поставил оставшийся багаж на барную стойку. Поймал взгляд девушки, едва та обернулась.
— Тебе не за что извиняться, Каро.
Как-то вышло, что Лекс встал очень близко. И самым естественным в мире оказалось погладить щеку Иви большим пальцем. Улыбнуться и поцеловать.
Просто. Без излишеств. Так, словно они уже десять лет живут вместе и прошли огонь и воду, на какие щедр каждый брак.
Лекс отстранился — и его прошибло.
Между ними не было никакого брака. Никаких десяти лет. Между ними даже поцелуев нормальных не было! Ну почти, не считая одного! И это… о, Вселенная, насколько же это неправильно!
Следующий поцелуй стал хищным, изголодавшимся, абсолютно неистовым. И он не предусматривал ничего, помимо подчинения.
Одной из рук Лекс схватил Каро за волосы и устроил ее голову под нужным, удобным углом. Второй до болезненного крепко сжал талию. Щетинистым подбородком оцарапал нежную женскую кожу, метя Иви и таким способом. Словно каждый дюйм ее тела должен был получить клеймо принадлежности. Как снаружи, так и внутри.
Каро никак не могла вдохнуть — легкие сводило от сокрушительного восторга. Так не может продышаться прыгун в банджи-джампинге. Так теряет вдох лыжник, срываясь в пиковой точке трамплина.