Игра в Реальность
Шрифт:
— Сирия? Афганистан?
— Израиль. По возвращении он должен был жениться на стюардессе из своего экипажа. Уже было все готово. Ну, знаешь, полностью — зал там, гости, платья и костюмы. Но им не дали даже набрать высоту. Их подорвали.
Два года назад. Два года. Лекс быстро перебрал в памяти громкие новости времен массовой вакцинации на указанном географическом пространстве.
— Арабская интифада? — выстрелил в яблочко.
— Да.
Больше спрашивать нечего.
— Спасибо.
— И тебе, — неожиданно отозвался Барт. — Что был с ней рядом. Каро… она нормальная девчонка, знаешь?
Лексу
— Да, знаю. До связи.
Лекс отключился, отложил телефон. Потер запястья. Повесил голову и растер шею. Усмехнулся: это, конечно, многого стоит — если за девчонку ручается мужик, который не приходится ей родственником или любовником. «Она нормальная» — большей похвалы, если говорить искренно и не о внешности, наверное, ни одна не удостаивалась.
Лоусен вздохнул и, откинув одеяло, улегся. Заложил руку за голову. Посмотрел в потолок, почесал щеку. Он не брился сегодня, но Каро и слова не сказала, что он колючий. Еще бы, даже если бы сегодня он отходил ее плеткой, она вряд ли бы пискнула. А вот завтра…
Телефон пиликнул, и экран выбросил вверх конус приглушенного света. Наверняка, Барт. Попросит не говорить Каро, что растрепал насчет Кристофа. Лекс не дурак, он спросил, чтобы знать, где мины в поле, а не чтобы ссорить Иви с другом. Он подождет, пока она сама не расскажет ему.
Лоусен взял гаджет, смахнул вверх. Сообщение пришло от Каро. Прочитав, Лекс с рыком вытолкнул из легких воздух, стискивая зубы.
«Я представляла тебя»
Глава 35
Маяк
Лекс помогал во всем. Правда, обнаженная и болезненная, вставала перед Каро в полный рост с видом ужасающей необратимости. Каждое действие, которое было нужно осуществлять в течении дня, напоминало об этом.
Съездить в пансионат. Подписать документы. Забрать вещи. Упаковка личных принадлежностей Джудит заняла у Каро несправедливо много времени, потому что девушка по нескольку раз перекладывала каждую, чтобы та лежала в чемодане идеально ровно, красиво и правильно. Словно так Иви могла дольше задержаться в обнимку с памятью, которой со временем суждено развеяться, оставив выцветшую пустошь боли.
Каро не знала, куда пристроить эти вещи, и долго стояла с чемоданом у ноги посреди собственной гостиной.
Не справившись, оставила это до лучших времен. Она вообще приобрела вид человека, который отложил до лучших времен всю жизнь.
Каро не плакала, но порой подолгу даже не моргала.
Пришлось написать матери в Тироль. Все же Джудит столько лет заботилась о ее детях, мама наверняка захочет проститься с золовкой.
Настигли вопросы с ритуальным бюро и местом на кладбище. С адвокатом и наследством. Джудит принадлежали небольшие апартаменты в восточном районе города. Как выяснилось, раньше у нее была отличная квартира, но она продала ее, чтобы помочь Кристофу купить им с Каро собственное жилье и взяла скромную студию. В нее очевидно можно и нужно было заселить арендаторов, доход от которых помогал бы закрывать больничные счета Джудит. Однако Иви воздержалась от рационального решения. Лекс не спрашивал, почему: как она могла сдавать квартиру тети, когда та
Такая правда слишком страшная. Любая правда времени, разящая неизбежностью, страшная. И так уж вышло, что у Каро не было близкого человека, способного помочь ей принять такую правду.
«Любые отношения могут испортиться».
Услышав это в свое время, Лекс и не думал, что Иви подразумевает в том числе обстоятельства, независящие от участников этих отношений.
Он был с Каро повсюду. На ее вопрос, не надо ли ему на работу, Лекс сказал, что помимо полного счастья герра Обрта привез для «Грейси-Холла» три новых проекта, так что вполне мог попросить неделю отдыха. К тому же, он не был в отпуске несколько лет назад — с самого развода. Сам бог велел воспользоваться ситуацией.
Лоусен возил Каро: от бюро и адвокатской конторы до аэропорта, чтобы встретить Йохану Ланге. Мать Иви оказалась ухоженной и в некотором смысле породистой женщиной. Лекс с первого взгляда увидел, «в кого Каро такая». Иви обнаруживала генную идентичность с родительницей не только во внешности, но и в осознании самоценности своего труда. Разве что сильного немецкого акцента у Каро, в отличие от матери не было.
Когда за день до похорон Йоханна открыто предложила Каро переехать поближе к ней — Лекс затаил дыхание. Однако доброй душевной связи, какую мужчина приметил у Иви с Джудит, с матерью у нее не случилось. И слава богу.
— Пока не знаю, мам.
— Но тебя ведь здесь ничего не держит? Или вы…? — Йоханна поводила пальцем, поочередно указывая на Каро и Лоусена. Тот затаил дыхание пуще прежнего.
— Пожалуй. — Услышав, что Каро более не отрицает их связи, Лоусен облегченно выдохнул. — В любом случае, не уверена, что сейчас стоит принимать крутые решения. Надо немного времени.
Йохана с пониманием кивнула и пригласила Каро, Лекса и Барта — единственного знакомого друга дочери — в ресторан. Времени мало, объяснила Йоханна, потому стоит провести вместе хотя бы вечер.
— Когда ты улетаешь? — спросила Иви.
— Завтра.
— Завтра?! — Лекс заметил, что Каро впервые полноценно оживилась. — Но, завтра же похороны, мам!
— Вечером. — Йохана постаралась утешить дочь. — Каро, я сотрудник лаборатории. Меня никто не отпустит горевать в Америке неделю. Мне дали три дня.
Каро не осталось иного, как принять и это. Проклятое время. Оно всегда против нее!
— Спасибо, что прилетела, — совершенно бесцветно выдохнула Иви.
— Мне очень жаль, Каро, — Йоханна положила ладонь Иви поверх запястья и перешла на немецкий. — Очень жаль. — Ее темные глаза светились истым сочувствием, но Йоханна не знала, чем помочь.
Барт старался немного развеять обстановку, расспрашивая фрау Ланге о ее работе.
— У нас в гильдии есть один генетик, Мэйсон, но он занимается выведением газонной травы высокой схожести. А вы же работаете с вирусами, да?
Йохана старалась поддерживать разговор, но ничего путного не выходило. При каждой ее попытке ответить на вопрос, беседа стопорилась: сам Барт генетиком не был, и из того, что вещала фрау Ланге, не понимал ни слова. А той не особо-то и хотелось говорить о работе еще и здесь.