Игра в реальность
Шрифт:
– Да, – произнес он наконец. – Нам это известно.
– И какую роль играет во всем этом Трепищев?
– Это клиппер солтеков! – Голос Париса едва не сорвался на крик, но все же ему удалось сдержаться.
– Солтеки? – непонимающе переспросил я. – Это еще кто такие?
– Команда Агамемнона, – ответил Парис.
– Так, значит, Трепищев играет за команду противника?
– Да. Но сам он этого не знает.
– Почему же мы скрываемся у него?
– У него клиппер направленного действия, работающий в автоматическом режиме. Он обеспечивает Трепищеву режим наибольшего благополучия. Именно поэтому Одиссей с Агамемноном
– А при чем здесь книги Трепищева?
– Это долго объяснять. Просто скажите вашему другу, чтобы он не выражал восторгов по поводу этих книг.
Парис, как обычно, попытался уйти от ответа. Но на этот раз я не собирался ему уступать.
– Знаете, Парис, мне это начинает надоедать. Вы постоянно даете нам какие-то указания, но при этом не желаете объяснять, чего ради все это делается.
– Вам мало того, что это делается ради спасения вашей жизни?
– Честно говоря, у меня появились серьезные сомнения в этом.
– Само собой, у меня имеются свои интересы, – не стал запираться Парис. – Но на данном этапе наши интересы совпадают.
– А что произойдет потом, когда мы с Витькой уже не будем представлять для вас никакого интереса? Вы сдадите нас Одиссею? Или сами с нами разберетесь?
– Анатолий Иванович, не нужно драматизировать. – Мне показалось, что в голосе Париса прозвучали нотки разочарования и легкого недовольства. – Моя задача заключается в том, чтобы помочь вам вернуться к нормальной жизни.
– И поэтому вы закинули нас в реальность, где пиво приходится покупать из-под полы за бешеные деньги? – язвительно заметил я.
– В данный момент для вас это самый безопасный вариант реальности.
– Прошел уже целый день, а мы болтаемся между реальностями, не понимая, что происходит, и не имея представления, когда все это наконец закончится.
– Это для вас прошел день, – с легким укором поправил меня Парис. – Мы же работаем уже больше недели, пытаясь вытащить вас из этой истории.
– А почему бы вам просто не вернуть нас на день назад? – поинтересовался я. – Мы бы уже знали, что произойдет, и постарались избежать встречи с Одиссеем.
– Все далеко не так просто, как вам кажется, Анатолий Иванович, – возразил Парис. – Во-первых, Одиссей тоже будет знать о том, что вы совершили временной скачок, и соответствующим образом подготовится. А во-вторых, перемещение во времени в пределах столь короткого интервала чревато серьезными нарушениями причинно-следственных связей. Поверьте, Анатолий Иванович, мы уже рассмотрели возможные варианты и делаем все от нас зависящее, чтобы помочь вам.
Я тяжело вздохнул.
– Право же, Парис, мне хочется вам верить. Но вы, к сожалению, не господь бог, а вера моя, увы, не безгранична.
– Хорошо, что вы хотите знать?
– Все. Кто такие солтеки? Почему между вами идет вражда? Какая роль во всем этом отведена нам с Витькой?.. Да, и при чем здесь Трепищев с его дурацкой писаниной?
– Если в двух словах, то солтеки – это вторая группа, которая, как и мы, хайперы, занимается созданием гобелена вечности. Только у них несколько иное представление о том, как он должен выглядеть.
– Хайперы и солтеки, – задумчиво произнес я. – Что означают эти слова?
– Сейчас это только название двух групп, занимающихся созданием гобелена вечности. Первоначальный смысл этих слов давно затерялся
– Существует только две команды из будущего, работающие в нашем времени? Или есть еще кто-то, тоже считающий себя творцом вечности?
– Нет. – Мне показалось, что Парис усмехнулся. – Для третьего в этой игре уже нет места. Даже столкновение интересов солтеков и хайперов приводит порой к столь непредсказуемым последствиям, что приходится тратить уйму времени и сил, чтобы их ликвидировать. Если же в дело вмешается еще и кто-то третий, это может обернуться катастрофой. Поэтому и мы, и солтеки внимательно следим за тем, чтобы вдруг не объявился новый игрок.
– Вы называете это игрой?
– Название условно. У нас не осталось игр в том виде, как вы это понимаете. Поэтому мы и называем процесс создания гобелена вечности игрой. Вы ведь тоже называете тот аппарат, с помощью которого мы сейчас разговариваем, телефоном. Хотя Александер Белл скорее всего не признал бы в нем свое детище.
– А не проще ли было бы договориться с солтеками, чтобы действовать заодно? – Я не мог не задать этот вопрос, хотя и сам понимал, что звучит он глупо.
– Все не так просто, как вам представляется, Анатолий Иванович. – Парис разговаривал со мной словно терпеливый педагог, имеющий долгий опыт работы с умственно отсталыми детьми: он знал, что я не пойму его с первого раза, да и не собирался требовать этого от меня, но тем не менее считал нужным продолжать процесс обучения, раз за разом повторяя одно и то же. – Противоречия между позициями, которые занимают солтеки и хайперы в отношении того, каким должен быть гобелен вечности и какие методы допустимо использовать при его создании, настолько глубоки, что объяснить их в двух словах невозможно. Чтобы понять это, необходимо пройти весь тот исторический путь, который прошли мы. У нас совершенно иные жизненные ценности, иные моральные принципы, иная эстетика, совершенно другая философия. Мы слишком много узнали как о Вселенной, так и о самих себе, а потому не смогли бы остаться прежними, даже если и пожелали бы этого. Вы просто не в состоянии за короткий отрезок времени воспринять всю информацию, которая могла бы подвести вас к пониманию различия между позициями солтеков и хайперов. Мало того – я просто не имею права рассказывать вам это. Мне очень жаль, Анатолий Иванович, но будущее должно оставаться для вас закрытым.
В ответе Париса было больше демагогии, чем конкретных фактов, но я не мог ничего противопоставить ему – не так давно я сам убеждал Витьку в том, что информация о будущем может оказаться губительной для настоящего.
– В таком случае почему я должен верить, что ваш вариант гобелена вечности предпочтительнее того, что пытаются создать солтеки? – спросил я, несколько растерявшись.
– Ну, хотя бы потому, что в нашем гобелене есть место для ниточки вашей жизни. – Мне показалось, что в голосе Париса прозвучала скрытая ирония.
– И все же…
– Анатолий Иванович, – перебил меня Парис. – Давайте закончим наш разговор. Я и без того сказал вам гораздо больше, чем следовало. Я не собираюсь уговаривать вас спасать свою собственную жизнь и жизнь вашего друга. Хотя и не отрицаю, что, потеряв вас, хайперы лишатся некоторого преимущества перед солтеками. Но если вы настаиваете, я готов прекратить игру и незамедлительно передать Агамемнону информацию о вашем местонахождении. В конце концов, это ваша жизнь – вам и решать.