Игра в реальность
Шрифт:
– А чем это вы по крыше саданули? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги впереди. – Вмятины нет, а лобовое стекло треснуло.
– Про полтергейст слышал? – усмехнулся Витька.
– Про что? – не понял шофер.
– Ну, про барабашек, – объяснил ему в более доступной форме Витька.
– А, это те, которые мебель в квартире переворачивают и свет по ночам зажигают, – водитель кивнул. – Конечно, слышал. На днях про них передача по телевидению была. Только я не очень-то в это верю, – заметил он, скептически поджав губы.
– Хочешь –
Чувствуя, что все идет как надо, он расслабленно откинулся на спинку сиденья, положив руку с пистолетом на колено.
– Я протестую! – тут же возмущенно воскликнул Менелай. – Во-первых, я не ручной, а вполне самостоятельный. А во-вторых, мне не нравится название «барабашка». «Полтергейст» – это вполне солидно и даже в какой-то степени респектабельно. А «барабашка» – вульгарно и пошло.
– Вить, Менелаю не нравится, что ты называешь его барабашкой, – передал я приятелю суть возмущенной сентенции спартанца.
– Готов принести извинения. – Взгляд Витьки скользнул по стенам и потолку салона так, словно он рассчитывал заметить хотя бы тень Менелая на мягкой кожаной обивке. – Мне тоже не нравится это слово, но нужно же было как-то объяснить суть произошедшего нашему водителю.
– Интересно, зачем? – язвительно осведомился Менелай.
– Зачем? – спросил я у Витьки.
– Ну… – Витька замялся, но быстро нашел подобающий ответ: – Чтобы он был уверен в том, что подобное не повторится.
Мигнув фарами, машина свернула со Сретенского бульвара на улицу Мархлевского.
На перекрестке стояли две патрульные машины, возле которых прогуливались человек пять милиционеров в бронежилетах и с автоматами Калашникова.
Увидев их, я невольно затаил дыхание. Но постовые только проводили взглядом проскочившую мимо них депутатскую машину с мигалкой на крыше. Должно быть, в данном варианте реальности подобные царственные проезды были им не в диковинку.
– Вот это наши парни, – ткнув толстым пальцем в оконное стекло, патетически изрек депутат Рандыбин. – Не то что вы. – Он бросил презрительный взгляд сначала на меня, а затем на Витьку. Похоже, он хотел выдать одно из своих излюбленных многоэтажных ругательств, но воспоминания об оплеухах, которые отвешивал ему всякий раз после этого Менелай, заставили народного избранника ограничиться одним словом: – Дармоеды, – которое после всего предшествующего прозвучало вполне лояльно по отношению к угонщикам депутатского автомобиля.
Однако на этом депутат Рандыбин не успокоился. Должно быть, в отличие от своего шофера, он плохо понимал, что, собственно, происходит, а потому, прикинув и так и эдак, сотворил в уме свою собственную версию относительно мотивов похищения народного избранника.
– Имейте в виду, гады, – медленно и высокомерно процедил сквозь зубы народный депутат Иван Рандыбин, когда непростой
– Не сомневаюсь, – усмехнулся с переднего сиденья Витька.
– Я сам и есть народ! – Рандыбин в запале хватил себя кулаком в грудь и, видимо, несколько перестарался. Надсадно кашлянув, он потер ушибленное место ладонью, после чего продолжил: – У меня за душой ни копейки. Я только тем и живу, что дает мне народ по собственной воле.
– Однако богатый у нас народ, – заметил Витька, похлопав ладонью по коже, которой было обтянуто сиденье. – Должно быть, каждый в твоем Шервинском районе имеет машину не хуже, раз уж они, скинувшись, купили своему избраннику такую кралю.
– Я, между прочим, на этой работе все здоровье потерял, – заметил депутат.
– Пить нужно меньше, – в один голос произнесли Витька и Менелай.
В зеркале заднего вида я заметил, как усмехнулся водитель.
– Слушай, депутат. – Положив согнутую в локте руку, в которой он держал пистолет, на спинку сиденья, Витька повернулся назад. – Мне очень жаль разочаровывать твоих избирателей – думаю, спасибо они нам за это не скажут, – но очень скоро мы тебя им вернем.
– Это как же? – непонимающе посмотрел на Витьку толстяк Рандыбин.
– А вот так, – улыбнувшись, слегка развел руками Витька. – Не нужен ты никому, депутат народный.
Лицо Рандыбина побагровело. Губы изогнулись обиженной дугой. Он медленно втянул воздух сквозь раздутые ноздри и так же медленно выдохнул.
– На таких, как я, земля Русская держится, – с пафосом произнес депутат.
– Да брось ты, – осуждающе поморщился Витька. – Сам ведь превосходно знаешь, что мелешь чепуху. Скажи нам лучше, депутат, когда закончится война на Кавказе?
– Когда победим, тогда и закончится, – не задумываясь ответил Рандыбин.
– А что же у нас за проблемы такие, что мы никак горстку бандитов одолеть не можем? – с наивным видом поинтересовался Витька.
– А то… – в привычной для себя манере, с ходу, начал было отвечать на заданный ему вопрос депутат, но неожиданно осекся.
– Так в чем же дело? – подзадорил его Витька.
– А дело в том, – уже гораздо медленнее, аккуратно, насколько ему позволял разум, затуманенный алкогольными парами, начал изложение своей версии депутат Рандыбин, – что война эта носит не локальный, а геополитический характер. Во! – Довольный тем, что сказал, он поднял указательный палец к потолку. – Как внешние враги России, так и силы реакции внутри самой страны стремятся использовать военный конфликт на Кавказе для того… – Рандыбин ненадолго задумался, – чтобы ослабить мощь нашей страны. Пытаются, так сказать, взорвать ее изнутри. – Закончил он уже совершенно будничным тоном: – Но мы, само собой, не позволим им этого сделать. Чего бы нам это ни стоило. Во.