Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе
Шрифт:
– Это она, – буркнул Теодор.
– Оба! – рявкнул Ворона.
– А ты чего здесь делаешь? Это мой дом! – зарычала Шныряла. – Вынюхиваешь, Ворона? А ну пошел к черту!
– Вынюхивать – по твоей части, зверятина. – И тут Ворона добавил голосом, в котором совсем не было радости: – Может, нюх у тебя и собачий, да только ушами кое-что прохлопала. Я забрел сюда потому, что поговаривают, будто кто-то снова пропал. Так и есть. Плотник исчез. Будто испарился.
Тео и Шныряла огляделись. На земле валялась доска, усеянная гвоздями, и Теодор ее узнал. Карлик, который в первый день на кладбище успокоил
Ворона кивнул на дерево, и они увидели слова, пересекающие ствол на уровне колен:
Она богаче всех, и в нейТот мрак, где даже нет теней.Мудрец, глупец, богач и ткач –Она для всех один палач.– Теней, – повторила Шныряла. – Вот оно что!
Девушка оглянулась на холм, но тот был пуст. Тень, гнавшаяся за ними от места исчезновения Спиридона, пропала, будто ее не было. Теодор перехватил взгляд Шнырялы, девушка вспыхнула и сплюнула:
– Прочь с моей стоянки!
Ворона гадко ухмыльнулся:
– Погавкай тут еще.
Он поднялся на ноги и осторожно раскрыл ладонь. Там лежал светящийся кубик.
– Это и есть игральная кость? – прошептал Тео.
Шныряла фыркнула и потянулась к ладони альбиноса, но тот быстро сжал пальцы.
– Даже не мечтай! Это – мое!
Дразнясь, Ворона подкинул и поймал кубик, сверкнувший зеленой искоркой в темноте, запихнул себе в карман и ухмыльнулся.
– Ну вот! Стало быть, я игрок. А ты – неудачница, которая ничего не нашла. Угадал?
Теодор подал голос:
– Я был на месте двух похищений. И в обоих появились эти… тени. Без хозяев. Они тянутся к тебе, когда подходишь. Словно хотят прогнать. За нами увязалась одна от того места, где пропал Спиридон.
Ворона прищурился:
– Тень без хозяина, говоришь? Тогда и здесь должна быть…
Они огляделись. Лес вокруг покрывал туман, который собрался в лощине плотной пеленой. Дул ветер, было зябко и сыро, а высоко в небе мерцала комета.
– Надо убираться, – рассудил Ворона. – А что за загадка на дереве? О чем она? «Мудрец, глупец, богач и ткач – она для всех один палач».
– Это стихия, – отозвался Теодор. – Волшебный Кобзарь говорил, что у каждого должна быть ставка, игральная кость и противник. И противником является…
– Стихия! Ну, так все просто! – рассмеялся Ворона. – Какой дурак сочиняет эти рифмовочки? Ну прям как в детстве. В ней нет теней, и она для всех палач. Когда-то в детстве мне загадывали такое: мол, и самых богатых, и самых бедных в итоге приютит лишь одно – земля…
Едва он сказал это, как с обрыва послышался грохот. Огромный валун сорвался с выступа, откуда только что свалились Теодор и Шныряла, и покатился по склону. Подскакивая и выворачивая комья земли, он врезался в сплетение шиповника. Следом с шуршанием сползла земля и засыпала обломки какой-то халупы.
Шныряла
– Твоя халупа? Надо ж! У зверюшки развалилась будка!
Он вскочил на пригорок.
– Значит, моя стихия – земля! Теодор, спасибо, что помог отгадать. В качестве благодарности советую убраться подальше, эта сейчас будет злобствовать. А ты – апорт! – Он кинул в Шнырялу палкой и со смехом скрылся за холмом.
– Очень смешно, – заскрежетала зубами девушка. – Да я вас… Пшел прочь!
Теодор не мог скрыть усмешки. Ему почему-то нравился Ворона. Может, оттого, что тогда не стал кричать вместе со всеми и поддержал карлика. По-видимому, они с Плотником были друзьями. И уж во всяком случае, Ворона не тыкал ножом, как Шныряла. Теодор даже почувствовал удовлетворение, когда увидел, как злится девушка, пытаясь откопать из-под обломков свои вещи. Однако Теодор подавил смех. Он тоже когда-то стоял на руинах своего дома и потому отлично знал, что чувствует Шныряла.
Тео встал, охая, – несмотря на толстые кабаньи сапоги, нога болела от железных челюстей… И только сейчас Тео понял: Шныряла нарочно столкнула его в капкан! Видимо, понаставила ловушек вокруг дома и отлично знала, что подставляет Тео! Теодор разозлился. Он знал, что другим на него плевать, и этот случай лишнее тому подтверждение.
«Я никогда не прощу людей и не доверюсь им…»
Шныряла, ругаясь, ходила вокруг обломков своего жилища, но теперь Теодор не чувствовал ничего, кроме злости.
Он оглянулся: туман колыхался белыми волнами, ветер раскачивал ветви. Тео показалось, что темнота в кустах как-то по-особому густа. Он вспомнил о тенях и решил поскорее убраться.
Теперь Тео знал, какая стихия настигла его отца и что значилось в загадке на обугленном дереве. Цветок, который нельзя понюхать и сорвать, который не пьет воды. Он знал, что это за цветок, который действительно только и может что убивать. Стихия, поглотившая отца.
Огонь.
И кто-то уже побывал на том месте, раз кубик не нашелся. Теодор понял это и сжал кулаки от гнева. Кто-то украл его игральную кость! И если Тео узнает, кто это сделал…
Впрочем, гораздо быстрее просто добыть себе новую. Человек в маске забрал кость с места исчезновения Спиридона. Ворона завладел костью там, где потерялся Плотник. Оставалось одно место: лавка молочника.
Глава 13. О том, кто такой мэр Китилы
Мартовские сумерки наступили рано. Одна за другой зажигались звезды. На севере, где заканчивался город и начиналось мрачное кладбище, замерцала Большая Медведица.
Жена молочника любовалась кометой в окне. Это была дородная и решительная тетушка. Она многие годы стойко переносила брюзжание мужа, отвечая ему тем же. Впрочем, их обоих такая жизнь более чем устраивала.
К вечеру посетителей стало меньше, но тетушка не спешила уходить из лавки. Кто-то мог заскочить по пути с работы за сметаной к ужину. Так и есть: в дверь постучали.
Молочница встрепенулась и поправила букли на голове.
– Входите! – елейным голоском пригласила она, хотя в обычное время ее голос напоминал рявканье медведя.