Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе
Шрифт:
Мэр мрачно усмехнулся.
– Вангели, послушайте, – обратился к нему начальник полиции, – покуда есть надежда на то, что преступника легко изобличить, нельзя допускать возникновение паники!
– Паники вообще никогда нельзя допускать.
– Вот именно! В этом городе слухи распространяются быстрее ветра… Об этом не должно быть сказано ни слова. Только, – он обвел взглядом пятерых, – между нами.
– И что делать, если пропавших не обнаружат? – поинтересовался Чучельник.
Симион Стан замолк.
– Кхе-кхе… –
– Поделиться средством от кашля? – скривился начальник полиции.
Старик, казалось, не заметил колкости и как ни в чем не бывало подошел к дереву.
– Смею предположить, – начал он, – что вопрос, скорее, не в том, кто похититель… А в том, чего он хочет.
– Похищать, – фыркнул Попеску.
– Нет, дорогой мой, – скрипуче засмеялся Титу Константин, – о нет… Сие послание, загадка, позвольте заметить, содержит… м-м-м… так называемый позыв к действию. Отгадать ее.
– Что? – удивился Попеску. – Отгадать загадку? Про мертвых? Чушь! Бред! Ерунда! Полнейшая и глупая не-су-ра-зи-ца.
– Кхе-кхе, мне кажется, это не так, дорогой мой. В этой бессмыслице, возможно, больше смысла, чем может подумать обычный… извините за выражение… кхе… простак.
Попеску вспыхнул, на его красных скулах заиграли желваки.
– Господин мэр, – Алхимик повернулся к Вангели, – возможно, стоило бы прислушаться к указаниям? Возможно… Я, конечно, не смею указывать… м-м-м… Но одна идея, с вашего позволения, одна… м-м-м… скромная идея не кажется такой уж пустой.
– И что же означает эта загадка? – Вангели устало коснулся виска.
– О, – хихикнул старик, – о, это нетрудно. Всего-навсего лишь… одну из известных людям стихий. «Она – дом для мертвых, начало всего и конец». Это земля!
– Земля… дом мертвых, – медленно проговорил Вангели. – Стало быть, похитители – они… Живые мертвецы. Снова. После стольких лет.
Мэр говорил тихо, но каждый звук слышался так четко, словно в мире других не было. «Снова. После стольких лет». Ледяные слова, не сулящие ничего хорошего.
– Они же исчезли, – проговорил Стан.
Попеску блеснул глазками. Непонятно, чего ему хотелось больше: открыть фляжку с горячительным или закрыть неприятную тему.
– Их здесь нет. Так ведь он говорил? Человек в маске?
Мэр промолчал.
– Я верю ему.
Попеску насупился:
– Но… маска.
Теодор переглянулся с Шнырялой. Человек в маске? Не о том ли игроке речь, который похитил кость огня? Но ведь Маска – нежитель. Кто бы еще мог умчаться на летающем коне!
– Этот черный – странный тип. Разве можно доверять тому, чье лицо не видишь?
– Он был полезен, – сказал мэр.
– Это-то да… Но почему он всегда приходит ночью? И в маске?
– Не знаю. Но он – один из нас.
– Маска говорил, этих мерзких мертвяков больше нет, –
– Он говорил, их нет здесь, – проговорил мэр. – Теперь, я думаю, он ошибается. Нежители ближе, чем мы думаем. Но чем ближе они к нам, тем ближе к своей смерти.
От этих слов по коже Тео пробежали мурашки.
– Мир только для живых. Мертвым здесь не место.
Вангели прикрыл глаза, вжав палец в висок, словно думая о чем-то. А может, напротив – пытаясь забыть.
Вскоре члены Пятерки принялись расходиться. Мэр, прежде чем исчезнуть за поворотом, оглянулся и стоял так долго, что Теодору показалось: вот-вот он направится прямиком к ним! Секунды тянулись бесконечно. Однако мэр постоял, отвернулся и ушел.
У дерева остался только Симион Стан. Когда все стихло и дома погрузились в холодную ночную тишину, он негромко сказал:
– Выходи.
Тео посмотрел на Шнырялу. Девушка вытащила нож, но Теодор покачал головой.
– Давай выходи. Я знаю, ты здесь. Я тебе ничего не сделаю. Просто хочу поговорить, а нет – придется тебя наказать. Там, на углу, полицейские, мне придется сдать тебя им, сказав, что ты подслушиваешь дела Совета.
Полицейские? Сколько их? Теодору нарисовалась толпа жутких типов с дубинками в руках, ведь полицейских он ненавидел больше всех.
– Отвлеки его, – еле слышно выдохнула Шныряла. – Я подкрадусь сзади и схвачу за горло. Если он закричит, нас обоих повяжут. Мэр еще где-то рядом!
Тео нехотя кивнул, и в тот момент, когда уже хотел выйти, из-за угла другого сарайчика шагнула какая-то девчонка.
Она была небольшого роста и, в отличие от горожанок, носила штаны, а не юбку. Даже при свете луны Тео разглядел, насколько обтрепаны штаны и куртка. Девчонка сдула со лба челку и уставилась на Стана, уперев руки в бока. На ее плече висел лук, а за спиной угрожающе топорщились в колчане стрелы.
– Санда, из-за угла падала твоя тень. А эту вихрастую челку я где угодно узнаю, – проговорил начальник полиции.
– Ну и что? – фыркнула девчонка. – Сколько раз говорила, чтобы ты рассказал мне. А нет – сама узнаю.
– Не суй нос в дела Совета, иначе без носа останешься.
– Папа! – Санда сжала кулаки. – Мне не пять лет! Я не ребенок. И скоро я буду в Совете!
Симион Стан покачал седой головой.
– Это невозможно. Ты – девочка, в Совете одни мужчины. Причем взрослые. Там не место для… детей.
– Я не ребенок! – вскричала девушка, и Стан, шикнув, приложил палец к губам. Санда покачала головой, но голос понизила: – Ты прекрасно знаешь, что я в свои шестнадцать умею больше, чем твои балбесы Нику и Нелу. Тоже мне, полицейские! – Она пренебрежительно фыркнула. – Неужели ты думаешь, что дочь начальника полиции не может постоять за себя? Я хочу быть в Совете! Я хочу найти их!