Игра в убийство. На каждом шагу констебли
Шрифт:
– Если бы вы могли, – с надеждой произнес шофер.
– Марджи, дорогая, да садись же ты наконец, – проворчал Артур Уайлд. Он уже взгромоздился на переднее сиденье. – Я ужасно стосковался по чашечке чаю с мягкой булочкой.
Его супруга и Розамунда Грант забрались на заднее сиденье. Ренкин сел между ними. Двухместный спортивный автомобиль с шумом остановился в двух миллиметрах от «бентли».
– Извините за опоздание! – выкрикнула Анджела Норт. – Кто желает прокатиться с ветерком, подышать свежим воздухом, напоенным вереском?
– Перестань нас пугать, – пискнула миссис Уайлд из «бентли». – Мы оставляем тебе кузена Чарльза. – Она многозначительно показала глазами на Найджела. – Посмотри, какой красивый молодой человек. Истинный британец, как раз, Анджела, в твоем стиле.
«Бентли» тронулся и исчез за поворотом.
Найджел засуетился в мыслях. Ничего сколько-нибудь оригинального наскрести ему не удалось, и он лишь тупо пробормотал, что они уже встречались однажды.
– Конечно, встречались, – заметила она. – И вы мне тогда очень понравились. А теперь понеслись, надо их нагнать.
Он прыгнул на сиденье рядом с ней, и тут же у него перехватило дух. Анджела взяла с места в карьер.
– Ведь вы впервые во Франтоке? – спокойно проговорила она, не снимая ноги с акселератора. – Уверена, вам здесь понравится. Эти вечера у дяди Хюберта, мы их все очень любим… и даже не знаю почему. В общем-то ничего особенного на них не происходит. Просто каждый на какое-то время становится ребенком, вспоминает детство. Каждый раз дядя придумывает все новые и новые игры. Очень смешно, весело. А в этот раз мы будем играть в убийство. А вот и они!
Она ударила по клаксону, и «бентли» промелькнул мимо, как будто стоял на месте.
– Вам прежде не приходилось играть в убийство? – спросила Анджела.
– Нет, но с вашей помощью в ближайшие минуты надеюсь освоить хотя бы самоубийство, – вежливо ответил он.
Она громко, заразительно засмеялась. «Как она трогательно смеется, – подумал Найджел, – как ребенок».
– Что, страшновато? – крикнула она. – Чепуха! Я вообще вожу очень осторожно. Мы ведь ползем как черепаха.
Она посмотрела назад – виден ли еще «бентли», – повернувшись почти на сто восемьдесят градусов.
– Скоро приползем, – пообещала она.
– Хотелось бы надеяться, – выдохнул он.
Мелькнули кованые ворота бокового входа. Мелькнули и остались позади. А машина влетела в серый полумрак парка.
– Летом здесь довольно приятно, – заметила мисс Норт.
– Здесь и сейчас неплохо, – пробормотал Найджел, с замиранием сердца глядя на приближающийся узкий мостик через ручей.
Еще несколько мгновений, и под колесами зашуршал гравий. Автомобиль, победно заржав, лихо затормозил у входа в старинный кирпичный особняк.
Найджел с облегчением выбрался наружу и последовал за хозяйкой.
Холл оказался хорош, по-настоящему хорош. Стены, обшитые дубовыми панелями, тонули в полумраке. В большом камине весело плясал огонь. С потолка свисала люстра огромных размеров. Ее
– Если вы не возражаете, я поднимусь к дяде Хюберту, – сказала Анджела. – А вы можете пока погреться у камина и что-нибудь выпить. Ваш багаж, конечно, в другой машине. Она будет здесь с минуты на минуту.
Найджел недоверчиво изогнул бровь. Анджела пристально посмотрела на него и улыбнулась:
– Надеюсь, я вас не слишком шокировала своей манерой водить машину?
– На меня, конечно, произвело впечатление, но не только ваше вождение, – удивленно услышал Найджел свой голос, отвечающий ей.
– Вот это галантность. Вы говорите совсем как Чарльз.
Он собрался было ей что-то возразить, но она бросила:
– Отдыхайте. Я мигом. Вот здесь напитки.
Она махнула рукой в направлении батареи бутылок разного калибра и исчезла.
Найджел налил себе немного виски с содой и подошел к лестнице. Его внимание привлекла длинная полоса кожи с прорезями. А в этих прорезях виднелись страшные на вид причудливые лезвия кинжалов и сабель с искусно выделанными изогнутыми рукоятками. Он протянул руку к кривому малайскому кинжалу, но тут по стальному лезвию резко ударил сноп света. Найджел быстро оглянулся. Дверь справа была отворена, и в ее проеме вырисовывался неподвижный силуэт.
– Прошу прощения, – произнес очень низкий голос, – но, вероятно, мы прежде не встречались. Позвольте представиться. Доктор Фома Токарев. Интересуетесь восточным оружием?
Не совсем еще оправившись от удивления, Найджел шагнул вперед, навстречу улыбающемуся русскому, который стоял с уже протянутой рукой. Молодой журналист охватил ладонью тонкие пальцы, которые казались вялыми и безжизненными. Но внезапно они ожили, и он ощутил неожиданно сильное пожатие, еще более сильное, потому что неожиданное. Как будто кисть руки вдруг плотно обмотали тонкой проволокой. Почему-то ему стало немного не по себе.
– Прошу извинить меня… здравствуйте. Нет… то есть да, интересуюсь. Но почти ничего об этом не знаю, – сбивчиво проговорил Найджел.
– А! – с чувством воскликнул доктор Токарев. – Если вы пробудете здесь хоть немного, то будете вынуждены кое-что познать из области восточного оружия. – Он говорил с сильным русским акцентом. – Сэр Хюберт большой энтузиаст этого дела.
Он произносил слова, как будто читал лекцию, чеканя фразу за фразой. Найджел пытался ему что-то отвечать насчет того, что он полный профан, и тут, к большому его облегчению, послышался звук мотора «бентли».