Игра вслепую

Бали Эдмон

– Маловероятно, - упорствовал я.
– Во-первых, Слейд мог просто попросить американцев нас задержать, а не устраивать эту заваруху со снайперами в скалах. А во-вторых, у Отдела достаточно прохладные отношения с ЦРУ. Нет, не получается.

– Моя версия более разумна, - продолжала настаивать Элин.

– По-моему, разум тут и не ночевал, - буркнул я.
– То есть во всей этой истории нет ни капли здравого смысла. Слейд вполне мог бы ещё раз встретиться со мной, но его должен был удержать Таггерт. Кенникен из кожи

вон лезет, чтобы меня схватить, а тут появляются американцы. Кого теперь ждать? Солдат бундесвера или агентов Моссада? Я уже ничему не удивляюсь, меня только одно беспокоит...

– Что именно?

– Допустим, завтра я отдам посылку Кейсу. Но разве это защитит меня от Кенникена? Ведь Кейс не станет сообщать ему, что теперь нужно гоняться за ним, чтобы получить эту клятую штуковину. А Кенникен, если схватит меня, разозлится ещё больше, потому что не сможет получить посылку. Положение хуже не придумаешь.

Я не сказал Элин, что вовсе не собирался отдавать посылку кому бы то ни было. Я не собирался сам привязывать камень себе на шею, чтобы меня можно было быстрее утопить.

2

Лаугарватен - это образовательный центр, куда съезжаются дети из довольно обширного сельского района Исландии. Причем система образования в этой стране устроена довольно своеобразно: поскольку плотность населения крайне мала, а расстояния между населенным пунктами все-таки большие, то дети обучаются в интернатах. Две недели в школе. Две недели дома, и так круглый год, за исключением лета, когда все эти интернаты превращаются в мотели для туристов.

В Лаугарватене к тому же начали разводить пони, и это привлекает туда множество туристов. Так что Гунар зимой работает учителем, а летом занимается исключительно пони. Очень удобно. Когда мы приехали, сам Гунар отсутствовал и нас приняла его жена Сигурлин, которая поразилась, увидев Элин с рукой на перевязи.

Возможно, Сигурлин слышала обо мне, но явно не все. Правда, она подозревала, что мы с Элин скоро поженимся, но это и мне уже приходило в голову. Скажу больше, если бы не Кенникен, мы бы отпраздновали свадьбу уже этим летом, но сейчас это было явно не ко времени.

Я поставил джип в пустой гараж Гунара и вздохнул с облегчением, а когда надежно спрятал свою маленькую коллекцию оружия, то вообще почувствовал себя превосходно. Но когда я вернулся в дом, Сигурлин тут же приступила ко мне с вопросами.

– Что у Элин с плечом?

– А разве она тебе не сказала?
– осторожно задал я встречный вопрос.

– Сказала. Что упала на острую скалу во время прогулки.

По виду Сигурлин было ясно, что подобный ответ её не удовлетворил. Действительно, огнестрельную рану трудно спутать с обычной травмой, даже если ты не специалист.

– Спасибо, что приютили нас, - торопливо увел я разговор от опасной темы.

– Не за что. Кофе хотите?

– С удовольствием. Кстати, вы давно знаете Элин?

–

С детства. А вы?

– Три года.

– У Элин очень усталый вид, - заметила Сигурлин, проходя на кухню и включая кофеварку.

– Нам пришлось изрядно побегать, - уклончиво ответил я.

– Не хочу, чтобы с Элин что-нибудь случилось. Эта рана... Скала тут не при чем, верно?

– Верно. Не при чем.

– Я так и подумала. Видишь ли, до замужества я работала медсестрой в военном госпитале в Кефлавике. И туда однажды привезли американского моряка: он чистил ружье, а оно выстрелило. Чье ружье чистила Элин?

Я сел за кухонный стол. Разговор обещал быть нелегким.

– У меня неприятности. Но для твоего же блага тебе лучше о них не знать. Я хотел уберечь от этого и Элин, но ты же знаешь, какая она упрямая.

– У них в семье все такие, - кивнула Сигурлин.

– Завтра вечером я поеду к Гейзеру, но Элин должна остаться тут. Помоги мне удержать её.

– Мне не нравятся неприятности с оружием, - отозвалась Сигурлин.

– Я тоже не кричу от радости, но так уж случилось. И вообще ей лучше полежать.

– Об огнестрельной ране следует сообщить в полицию.

– Знаю, - устало ответил я.
– Но это дело вашей полиции не по зубам. Это политика международного уровня, все участники этой истории хорошо вооружены, так что могут пострадать совершенно невинные люди.

– Значит, политика? Не криминал?

– Смотря что понимать под этими терминами. Я бы просто назвал ситуацию экстремальной.

Сигурлин осуждающе покачала головой:

– Единственная приятная вещь. Которую я от тебя услышала, это то, что ты хочешь поберечь Элин. Скажи мне, Алан Стюарт, ты любишь ее?

– Да.

– Ты женишься на ней?

– Если после всего этого она захочет выйти за меня замуж.

– Захочет, - усмехнулась Сигурлин.
– Элин не из тех. Кто легко расстается с добычей.

– Не уверен. Возникли кое-какие обстоятельства...

– Оружие?
– быстро спросила Сигурлин.
– Не отвечай, не нужно, я не люблю лезть не в свое дело. Но Элин никогда не волновали мелочи. Хорошо. Я оставлю её здесь.

– Попробуй, - недоверчиво сказал я.
– Мне, например, никогда не удавалось заставить её что-нибудь сделать.

– А я спрашивать не буду просто уложу в постель. Предписание врача, вот и все. Но если ты не вернешься с Гейзера?

– Это возможно, - согласился я.
– Но тогда Элин нельзя будет возвращаться одной в Рейкьявик. Это опасно.

Сигурлин налила кофе мне и себе и уселась за стол напротив меня.

– Если бы я не видела, что ты действительно заботишься об Элин... Послушай, Алан, мне не нравится вся эта история. Нельзя её как-нибудь побыстрее закончить?

– Господи, - безнадежно вздохнул я, - если бы можно было вообще её не начинать!