Игра вслепую

Бали Эдмон

– Я тоже ушел, - сообщил он.
– Это мое первое задание за четыре года. Кстати, благодаря тебе. Вообще-то у меня много поводов поблагодарить тебя. Я ведь не сам ушел. Меня отправили разбирать бумаги в Ашхабад. Знаешь. Где это?

– В Туркмении.

– Правильно. Меня, Вацлава Кенникена послали копаться в бумажках!

– Любому могуществу приходит конец, - заметил я.
– Значит, тебя раскопали для этой операции. Вот, должно быть, ты обрадовался!

– Еще как! А особенно меня порадовало то, что я увижу

тебя. Видишь ли, в свое время я считал тебя своим другом. Ты был мне почти как брат.

– Не говори глупостей, - пожал я плечами.
– У разведчиков друзей не бывает.

Я подумал о Джеке Кейсе и ощутил прилив горечи.

– Ты был мне больше, чем брат, - продолжал Кенникен, словно не слыша меня.
– Я готов был отдать за тебя жизнь, а ты меня предал.

– Перестань, Вацлав, - поморщился я, - на моем месте ты поступил бы так же.

– Но я же доверял тебе!
– обиженно сказал он.
– И это больнее всего. Ты же знаешь, что у нас ошибок не прощают. Вот меня и засунули в Ашхабад.

– Могло быть хуже, - заметил я.
– Тебя могли отправить за Полярный круг.

– Невелика разница, - сказал он. Вновь наполняя стакан.
– Но мне помогли мои настоящие друзья. Ладно, не будем терять время. У тебя есть некая деталь. Она попала к тебе по ошибке. Где она?

– Не понимаю, о чем ты.

– Естественно, - кивнул он.
– Именно так ты и должен был ответить. Но все-таки тебе придется отдать её. Ну, так как?

– Ладно, - ответил я.
– Мы оба знаем, что деталь у меня, так что нечего наводить тень на плетень. Но ты её не получишь.

Он вынул из портсигара длинную русскую папиросу и начал искать по карманам зажигалку.

– Получу, Алан, и ты прекрасно это знаешь. Дело ведь не только в этой детали, да и не в этой операции, если уж на то пошло. Пора нам поквитаться.

От его ледяного голоса у меня буквально пошел мороз по коже. Слейд говорил, что Кенникен жаждет моей крови, и - сдал меня ему прямо в руки.

Кенникен так и не смог найти зажигалку и нетерпеливо махнул рукой. Ильич вышел из-за моей спины и чиркнул своей зажигалкой, но пламени не было. Кенникен чертыхнулся, поджег в камине кусок бумаги и, наконец, прикурил. А Ильич отправился к бару со спиртным. Как только Кенникен это заметил, в его руке мгновенно возник пистолет.

– Что ты затеял, Ильич?

– Хочу заправить зажигалку, - отозвался тот и показал баллончик бутана.

– Брось, - резко приказал он.
– Пойди и осмотри машину нашего гостя. Только внимательно, понял? Что искать, ты знаешь.

– Там этого нет, Вацлав, - вмешался я.

– Вот Ильич в этом и убедится, - отрезал он.

Ильич поставил на место баллончик с бутаном и вышел. Кенникен продолжал поигрывать пистолетом.

– С кем приходится работать!
– пожаловался он.
– Набрали олухов невесть откуда. Странно, что ты этим не воспользовался.

–

Почему?
– пожал я плечами.
– Я же знал, что в этой команде есть ты.

– Верно, - согласился он.
– Мы чертовски хорошо знаем друг друга. Слишком хорошо. Даже сомневаюсь, получу ли я удовольствие от предстоящего. Ведь это все равно, что причинять боль самому себе. Англичане говорят: "Мне больно разделять твою боль". Верно?

– Я шотландец, - сухо заметил я.

– Не вижу разницы. Кстати, чуть не забыл спросить о главном. Ты любишь эту девушку, Элин?

Во мне все сжалось.

– Она не имеет к этому никакого отношения, - сказал я.

– Не волнуйся, - засмеялся он.
– Я не причиню ей ни малейшего вреда. Готов поклясться - хоть на Библии, хоть на "Капитале" Карла Маркса, смотря что тебя больше устроит. Ты мне веришь?

– Верю, - искренне ответил я.

Черт побери, я действительно ему верил! Будь на его месте Слейд, то, поклянись он хоть собственной матерью, это бы ему не помогло. Но Кенникену я доверял абсолютно, он был человеком слова, хотя грубым и жестоким, но настоящим человеком.

– Тогда скажи: ты любишь ее?

– Мы собираемся пожениться.

– Это не совсем прямой ответ, но я его принимаю, - засмеялся Кенникен.
– Ты спишь с ней, Алан, правда? Вы наслаждаетесь близостью друг друга? Называете друг друга нежными именами? Достигаете вместе пика? Так, Алан?

В его голосе явственно послышались металлические нотки.

– Помнишь нашу последнюю встречу? Там, в лесу, когда ты пытался меня убить? Жаль, что ты оказался плохим стрелком, а ещё более грустно, что нанесенную тобой рану так и не удалось залечить. Так вот, если ты останешься в живых - а я ещё ничего не решил относительно этого, - то ни Элин, ни какая-нибудь другая женщина никогда не захочет стать твоей женой.

– Я бы выпил еще, - прервал его я.

Он взял мой стакан и снова наполнил его, но воды на сей раз налил значительно меньше.

– Ты побледнел, - заметил он, передавая мне стакан.

– Я понимаю тебя, - отозвался я, - но в любой профессии есть свой риск. Тебя не так волнует твоя рана и даже её последствия, как предательство. Верно, Вацлав?

– Верно, - согласился он.

– Но ты не там ищешь предателя. Кто тогда был твоим начальником в Москве?

– Бакаев.

– А моим?

– Этот английский аристократ, лорд Таггерт, - улыбнулся Кенникен.

– Ошибаешься, - покачал я головой, - для него это был слишком низкий уровень. Тебя предал твой начальник, который говорился с моим, а я был лишь инструментом в их руках.

Кенникен расхохотался:

– Мой дорогой Алан, ты начитался книг о Джеймсе Бонде!

– Ты не спросил, кто был моим начальником, - заметил я.

– Хорошо, так кто же он был?
– продолжал веселиться Кенникен.

– Слейд.