Игра втемную
Шрифт:
– Что-то новенькое?
– Ничего неожиданного. Группа боевиков была настигнута украинской спецгруппой и уничтожена.
– Что вы говорите?
– И никого не сможет поразить то, что вся группа была сформирована из украинцев, что вооружена она была оружием с украинских складов. Никто не узнает, что в состав ее входили члены УНСО, что руководство УНСО даже не предполагало о возможности такой акции. И даже то, что боевики были уничтожены на российской территории, не станет достоянием гласности.
– И это меня должно расстроить?
– Не больше, чем
– Вы мне это уже говорили. Я и сам знаю, что украинцы обделали свои делишки тихо и без шума. Теперь я понимаю, что не без вашего участия. Интересно, как они расплатились с вами?
– Со мной? Вы помните блестящую войсковую операцию против Чеченского центра? Помимо всех известных вам участников, там еще находилась и разведывательная группа из Украины. Очень хорошие специалисты.
В глазах Монстра что-то мелькнуло. Даже не страх, а больше похожее на недоверие.
– Они были в Центре. И они передали мне списки. Те самые списки, в которых перечислены все обработанные в лабораториях и ключи к каждому. И они, кстати, были тем самым фактором, который вызвал ту перестрелку возле шоссе в Чечне. Вы поторопились похоронить Тупчинского – он у меня.
– Тупчинский был человеком Александра Павловича. А что до списка… Вы уверены в его подлинности?
– Уверен. Более того, через некоторое время я смогу его дополнить второй частью. Из Боснии.
– Ну, вы у нас просто победитель, триумфатор. И что же вы теперь со всем этим будете делать? Обнародуете? И все-таки непонятно, почему украинская сторона была с вами так щедра?
– Украинская группа не могла уйти из Чечни без моего разрешения. Кроме того, мы с украинцами обменялись списками. Они нам отдали не очень нужный для них список, а получили взамен списки ваших людей, склады с оружием, ну и предотвратили скандалы, которые вы так тщательно готовили.
– Можете засунуть эти свои сведения знаете куда? – взорвался Монстр.
– Это еще не все. Знаете, чем был так занят в последний день Игорь Петрович? Он проводил операцию по получению сведений о вашей основной деятельности. И я думаю, что эти сведения им уже не только получены, но даже переданы по назначению.
– Какие к черту сведения? Вы подготовили какую-то фальшивку? У вас не может быть ничего существенного.
– В таком случае, вам совершенно нечего бояться.
– Что вы сообщили и кому?
Виктор Николаевич улыбнулся уголками губ и промолчал. Монстр вскочил и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Виктор Николаевич поднял телефонную трубку, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:
– Он вышел от меня. Все в порядке.
Положив трубку на место, Виктор Николаевич, чуть поколебавшись, снял трубку с другого телефона, набрал номер. Ответили сразу, видно, ждали звонка.
– Вы познакомились с теми документами, которые я вам передал через Игоря Петровича? – не представляясь, спросил Виктор Николаевич.
– Да, и у нас возникло несколько вопросов.
– Я готов прибыть к вам прямо сейчас, чтобы ответить на все. У меня только
– Мы знаем. Это теперь наша забота. Жду вас у себя. Прямо сейчас.
Виктор Николаевич положил трубку, через селектор приказал подать машину и вышел из кабинета.
17 марта 1995 года, пятница, 02-00 по местному времени, Босния.
Когда дверь в комнату открылась, Скат уже не спал. Он услышал шорох за дверью и что-то, похожее на сдавленный стон. Скат успел одеться до того, как тихо щелкнул замок, открывающий дверь.
В комнату кто-то вошел и осторожно прикрыл дверь. Вошедший сделал всего один шаг от двери и замер. Скат ждал.
– И даже не пытайтесь убедить меня в том, что вы спите, господин Драгунов, – очень тихо сказал вошедший голосом капитана Рено.
– Не сплю, – так же тихо ответил Скат и подошел к капитану.
– У нас не очень много времени – нужно немедленно уходить, – сказал Рено.
– Я предполагал максимум послезавтра выйти отсюда самостоятельно. Мы же с вами договаривались.
– Сегодня на рассвете отсюда будет только один выход – на небо.
Скат не задавал больше вопросов, вышел вслед за капитаном из комнаты. Возле порога он остановился и взял оружие у лежащего на полу часового. Двор удалось пересечь бесшумно. Перед броском через периметр охранения Скат приблизил свою голову к голове капитана и одними губами спросил:
– Что с Блоком?
– Его выводит Лану.
Скат кивнул и больше не проронил ни слова до тех пор, пока линия охранения не осталась позади. Только тогда, не останавливаясь, он спросил у Рено:
– Что все-таки случилось?
– Авиация НАТО будет сегодня на рассвете наносить бомбовый удар по этому объекту. Получены сведения, что это крупный склад боеприпасов и вооружения. По моим сведениям – никто и ничто не сможет здесь уцелеть. А потом здесь еще все прочешут американские «зеленые береты».
– Методом Александра Македонского, – сказал Скат.
17 марта 1995 года, пятница, 03-00 по Киеву, район российско-украинской границы.
У меня и сопровождающих меня лиц прогулка заняла почти два часа. И за эти два часа мне действительно продемонстрировали, что ко всей истории нужно относиться весьма и весьма серьезно. Тот убитый, лежавший на самой опушке леса, был вообще первым убитым, которого мне довелось видеть в своей жизни. А то черное и блестящее возле его головы оказалось кровью. Когда я это понял, меня повело. К горлу подступила тошнота. Я оглянулся на Михаила и встретился с ним взглядом. Я сдержался только из-за того, что не хотел доставлять ему удовольствия. В темноте рассмотреть выражение его глаз было просто невозможно, и я так и не понял, ждал ли он от меня истерики, или смотрел сочувственно, или ему просто было наплевать, как именно я поведу себя возле человеческого тела с перерезанным горлом.