Игра втемную
Шрифт:
– Не то, чтобы я совсем тебе не поверил, но не думаю, что кто-то стал бы тебя беспокоить по действительно важному поводу.
– Давид Абрамович, ко мне прибыла пара мальчиков-переростков с отмороженными лицами и на пальцах объяснили, что их приятелю светит вышка за убийство кого-то очень крутого. Может быть, вы мне подскажете, какое такое дело сейчас идет в городе настолько интересное, что несколько газет уже отказались от освещения его на своих страницах?
Давид Абрамович задумался. На самом деле задумался и даже погрустнел.
– Что это за дело – я знаю. Более того, ты тоже о нем должен помнить. Только вот не мог никто к тебе подходить по этому поводу. Никто не мог. Но встрять в неприятность ты можешь совершенно однозначно. Тут даже твои опекуны помочь не смогут. Ты действительно не знаешь, что сейчас в областном суде слушается дело об убийстве брата Зимнего?
– Не знаю. Вы не поверите, но я даже не знаю этого дела вообще. Кто такой этот Зимний? И, если можно, подробнее, у меня завтра с утра встреча с этими ребятами.
– А жить ты хочешь? – очень обыденно спросил Давид Абрамович.
– А что, вопрос стоит настолько серьезно?
– Серьезно и весьма. Очень хорошо, что ты пришел ко мне. У тебя появился шанс.
14 марта 1995 года, вторник, 21-20 по Киеву, Восточная Украина.
Красная «тойота» Малого остановилась возле домика лесничего. Из машины никто не выходил и света в салоне не зажигали.
– Какого черта? – недовольно спросил Жук у стоящего рядом Толяна. – Малый что, решил поспать с дороги?
– Может, случилось что? – насторожился Толян. Его опасение передалось и Жуку. Он вытащил из-за пояса пистолет и передернул затвор. Толян потянул из надплечной кобуры свой пистолет. В «тойоте», по-видимому, заметили движения охранников. Фары дважды мигнули, и дверца открылась.
– Сходи посмотри, – приказал Жук Толяну, – похоже, Малый осторожничает.
Толян медленно пошел к машине, остановился метрах в двух.
– Ты, что ли, Малый? Давай, выходи, – окликнул он, не опуская пистолета.
Дверца возле водительского места открылась шире, и водитель опустил ногу на землю.
– Чего орешь? – недовольно спросил водитель.
– А Малый где? – ошарашенно спросил Толян. Водитель сплюнул и неторопливо вылез из машины.
– А Малый поклон просил передать – приболел он.
От дома лесничего донесся звук, будто упало что-то тяжелое. Толян недоуменно оглянулся. В темноте видно было плохо.
– Что случилось?
Водитель машины внезапно оказался возле Толяна, резко дернул его за руку. Толяна подбросило, потом он почувствовал сильный удар спиной о землю и услышал недовольный голос:
– Что случилось. Обморок случился у твоего приятеля.
Следующий удар отправил Толяна в нокаут. Водитель недовольно посмотрел в сторону дома:
– Тебя, Ковальчук, только
– Не шуми, – ответил Ковальчук, подтаскивая Жука к Толяну, – сам бы по этой темноте поползал. И вообще, у меня отпуск. Я сейчас отдыхать должен.
– Загрузи мальчиков на заднее сиденье и отдыхай, Паша, в собственное удовольствие.
Пока Ковальчук заталкивал Жука и Толяна на заднее сиденье, водитель машины вынул из кармана рацию и тихо сказал:
– Объект почистили. Присылайте транспорт за багажом.
– Вас понял, высылаю. Двигайтесь домой. Дверцы «тойоты» хлопнули, и машина осторожно тронулась по просеке.
Через пятнадцать минут после ее отъезда из темноты вынырнул тентованный «ЗИЛ». Подъехал задом к сараю. Из кузова выпрыгнуло несколько человек. Один из них кувалдой сбил замок на двери сарая. В полной тишине приехавшие на грузовике перенесли из сарая два десятка увесистых ящиков и загрузили их в кузов. Лязгнул закрываемый задний борт, и грузовик скрылся в темноте.
14 марта 1995 года, вторник, 22-15 по Киеву, Город.
Как бы долго ни тянулся день и какие бы события он в себя ни вмещал, но наступает момент, и ты отправляешься домой. После нескольких телефонных звонков и пары непонятных разговоров с неизвестными мне лицами, Давид Абрамович наконец заявил, что утро вечера мудренее.
– Сегодня попытаемся найти Зимнего или кого-нибудь из его людей и выясним, что они по этому поводу могут предпринять. И этого родственника подсудимого тоже постараемся вычислить. А ты завтра на встречу не ходи – лишнее это. А если снова вдруг появятся – говори, что у тебя с ментовкой вышел неприятный разговор по их поводу, а я советовал тебе из этого дела выходить.
К концу дня я уже соображал не очень хорошо. Все слишком туго завязалось вокруг меня. Настолько туго, что я стал задыхаться. Сил моих хватало только на то, чтобы молча наблюдать за действиями Давида Абрамовича.
– У тебя завтра день очень насыщенный?
– У меня только одна встреча завтра… – я натолкнулся на печальный взгляд Давида Абрамовича и заткнулся.
– На которую ты, Саша, не пойдешь, как бы тебе ни хотелось. Ты сможешь пару дней посидеть дома и, по возможности, даже мусор не выносить?
– Смогу, надо только будет предупредить ребят в редакции.
– Вот и умница. Сейчас тебя Боря подбросит домой на машине, ему все равно в ту сторону. А завтра я тебе перезвоню.
– Не надо по телефону, Давид Абрамович! – я не совсем еще одурел, чтобы забыть свои подозрения по поводу телефонной связи.
Давид Абрамович удивленно приподнял брови:
– Саша, ты меня радуешь все больше и больше. У меня такое чувство, что ты со своим талантом еще и мне сможешь организовать пару-тройку неприятностей.