Игра законом
Шрифт:
Лишь дважды по дороге к дому он поймал такие потоки. Первый шёл от завистливого кавказца на светофоре, который с жадностью рассматривал новую иномарку и её пассажира. Второй был более приятным и струился от молоденькой девушки, подкрашивающей на ходу губы и боковым зрением посматривающей на двух мужчин.
Прошлая жизнь, чьё королевство когда-то представлялось вечным и непоколебимым, на поверку оказалась хрупкой и мимолётной. Сгинула, – и как сроду не случалось её. Оглядываясь туда, назад, трудно было поверить, что мир-то остался точно таким же, как и был, просто изменился сам человек.
В целях безопасности Аркадий остановил машину
– Ты видишь? – Жига возбуждённо тронул Вольнова за руку.
– Что?
– Ну вот этих ребят… Как они энергиями обмениваются и как думают…
– Нет, друг мой. В этом и есть ещё одно моё отличие от тебя… Про энергообмен я себе представляю кое-что, а вот насчёт того как думают?..
– Я вижу весь мыслительный процесс. Ты не поверишь! Мы, оказывается, думаем не мозгом, а, как бы это лучше сказать… Полем каким-то… Это морфологическое поле, которое всех нас окружает… Теперь я и у тебя его увидел…
– Как это со стороны смотрится?
– Представь, что ребят окружает поле из миллиардов лампочек. Они загораются и гаснут, как на допотопном компьютере. Морфологическое поле мерцает, сияет, переливается всеми цветами. Это и есть мыслительный процесс! И память то же самое! Мозг при этом лишь приёмник. Мысли человека это какие-то био– и электрические импульсы. Значит, если кто-то представляет из себя чуткий и осознанный приемник, то он может понимать то, что думают другие люди. Ты понял?
– Конечно, понял?
– Ну, и что ты понял?
– Исходя из того, что ты сейчас сказал, я с уверенностью могу утверждать, что чтение мыслей на расстоянии и взаимный обмен мыслями возможны.
– Молодец!
– Как быстро, Глеб, ты превращаешься из ученика в учителя!
– Да брось ты, Воля…
– Я на полном серьёзе, и если бы ты только знал, как меня это радует!
Когда Жига, наконец, увидел окна своей квартиры, он понял, что приехал сюда не понапрасну. Свет горел в одной из комнат и на кухне. Способность угадывать события, намерения и мысли людей сейчас ему не помогали. Он просто не пользовался своими способностями, думая о том, как обнимет и крепко прижмёт сына, уткнувшись в густую копну мальчишеских волос. Нет, похоже, с ним самим всё обстояло как прежде. Корчагин в первый миг даже усомнился, а были ли эти два месяца, – или, может, причудилось в похмельном бреду? Всё вокруг казалось своим, причём, квартира производила впечатление не заёмной, а близкой и родной.
Аркадий настоял на том, что останется ждать на улице. То ли не хотел мешать семейному общению, то ли всё из тех же мер предосторожности.
– Мой номер наизусть знаешь?
– Обижаешь! Ты ведь его больше десяти лет не меняешь…
– Ну и славненько. Контрольное время полночь. Не стану тебя пугать, но квартира твоя точно просматривается. Не постоянно, но время от времени, с определённой периодичностью.
– Не трудно догадаться, – двумя перстами перекрестился Глеб и вошёл в тёмный подъезд. Приехав на этаж, он нажал на кнопку звонка и, сделав это, взглянул в маленькое отверстие дверного глазка. Шаги он скорее чувствовал, нежели слышал. Вот кто-то подошёл к двери и замер.
– Это я, открывай, – поправляя волосы, протянул бывший детектив.
Так совпало, что очередной звонок заглушил чьи-то шаги внутри квартиры. Это было уже не столь важно. Волнение и нарастающая тревога активизировали весь внутренний потенциал, и можно было положить голову на плаху, утверждая, что в квартире сейчас ходят два человека. Один фантом принадлежал его супруге, а вот второй был точно не ребёнок.
Звонок раскалялся от беспрерывной работы. «Хорош, стоп», – включил осознанность Жига. Первый признак сумасшествия – ломиться в открытую или закрытую дверь. Внутренний двигатель разгонял адреналин по всему телу. Надо было успокоиться. Глеб присел на лестничный марш и постарался всё внимание и весь мир сузить до размеров своей квартиры. Поза сосредоточения с прямой спиной когда-то казалась ему ужасно неудобной, даже мучительной.
– Ну, конечно, – размышлял он, – у меня с женой ничего уже полгода не было. Я и не ревную даже. Может, оно и к лучшему всё так выстроилось. Мне бы просто зайти, поговорить, а там, оставайтесь, голубки, воркуйте себе на здоровье. Вовка, интересно, где? Ай, вылетело совсем, сегодня же суббота. К тёще поехал, – продолжал внутренний диалог бывший детектив, – ему удобней оттуда на тренировку в воскресенье добираться. Теперь всё понятно.
– Открой, пожалуйста, – каменным голосом в самую дверь проговорил Глеб, – мне переодеться и вещи взять. Мужчина может на кухне посидеть.
Последовал шорох, шёпот, затем мужчина разговаривал с кем-то по телефону. Слов слышно не было, но вот что-то внутри передёргивало слабым электрическим током. Скорее, ради любопытства Жига усилил чуткость принимаемых запахов. На тонком плане он ясно уловил родные Вовкины ароматы, почувствовал жену и ещё что-то очень знакомое. Пришлось быстро перебирать картотеку подсознания, но результата это не дало. Пространство было замешано собачей шерстью с примесью кошек, живых людей и тех, кто уже стал постояльцем мира мёртвых. Причём Глеб обратил внимание на то, что он очень точно может определить на нюх, жив ли человек в настоящий момент.
Его интересовал запах мужчины, который был настолько знаком, что нельзя было объяснить, почему не получается вспомнить этого человека. Как иногда бывает – самое простое слово, заигрывая, выскакивает из головы и мучает до тех пор, пока не вспомнится.
Корчагин прилёг в углу чисто подметённой прихожей и замер. По ушам прокатился глухой шум, как при зевании, и сознание перетекло во второе тело. Попытки преодолеть дверь или стену не удались. Не хватало сил, или что-то мешало, будто кто-то поставил защиту, но это вряд ли. Видимо, самый продолжительный день в его жизни значительно ослабил энергетическую систему организма. Спиной вперёд, как учил Стоян, тоже не помогло.