Игра зеркал
Шрифт:
— Не сомневаюсь. А затем после этого неприятного эпизода — смерть мистера Гэлбрандсена. Если я правильно понял, вы вместе с миссис Серроколд ходили взглянуть на… тело?
— Совершенно верно. Она ведь попросила меня проводить ее. Мы очень давние подруги.
— Да-да… Значит, вы вместе с миссис Серроколд вошли в комнату мистера Гэлбрандсена. Скажите, вы случайно не заметили в пишущей машинке какое-нибудь письмо или лист бумаги?
— Там ничего не было, — без колебаний ответила мисс Марпл. — Мне это сразу бросилось в глаза и показалось странным.
Инспектор внимательно посмотрел на нее.
— Со времени приезда сюда мистера Гэлбрандсена вы много разговаривали с ним?
— Очень мало.
— Не говорил ли он вам чего-нибудь такого, что привлекло ваше внимание?
Мисс Марпл на мгновение задумалась.
— Он задавал мне вопросы о здоровье миссис Серроколд, в частности, о ее сердце.
— Сердце? А у нее больное сердце?
— Насколько я знаю, нет.
Помолчав немного, инспектор продолжил:
— Слышали ли вы во время ссоры Лоусона с мистером Серроколдом выстрел?
— Сама я его не слышала. Должна вам признаться, я немного туговата на ухо. Но выстрел слышала миссис Серроколд и сказала, что это где-то на улице, вернее, в парке.
— Скажите, я правильно понял — мистер Гэлбрандсен покинул холл сразу после ужина?
— Да. Ему надо было написать письмо.
— А он не говорил, что хочет побеседовать с мистером Серроколдом о делах?
— Нет. Видите ли, они уже немножко побеседовали.
— Правда? Когда же? Я думал, что мистер Серроколд вернулся прямо перед ужином.
— Да, так оно и было. Но он прошел пешком, через парк, а мистер Гэлбрандсен вышел ему навстречу, и они вдвоем немного погуляли по террасе.
— Кроме вас об этом кто-нибудь знает?
— Думаю, никто, — ответила мисс Марпл. — Ну, разумеется, если мистер Серроколд не рассказал об этом жене. А я как раз стояла перед окном, наблюдая… за птицами.
— За птицами?
— Да, за птицами, — повторила мисс Марпл. И почти сразу добавила:
— Я еще подумала, не чижи ли это?
Но чижи совсем не заинтересовали инспектора Карри.
— А… скажите, пожалуйста, — инспектор старался быть максимально дипломатичным, — какие-нибудь обрывки их разговора случайно не долетели до вас?
Мисс Марпл простодушно взглянула на него и тихо сказала:
— Всего лишь обрывки…
— И что же это были за слова?
Помолчав, мисс Марпл произнесла:
— Точно тема их разговора мне неизвестна, но, кажется, они оба были, в основном, озабочены тем, чтобы скрыть что-то от миссис Серроколд. «Уберечь ее от этого», — именно такие слова употребил мистер Гэлбрандсен. А мистер Серроколд сказал: «Прежде всего нужно подумать именно о ней». Также они говорили о какой-то огромной ответственности и сошлись на том, что им, возможно, следовало бы принять какое-то другое решение.
После некоторой паузы она добавила:
— Я думаю, что вам стоит поговорить с самим мистером Серроколдом.
— Мы
— Все было так необычно… Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Понимаю. Совершенно верно.
— Был еще один, как мне кажется, немного странный эпизод. Мистер Серроколд помешал своей жене принять лекарство… Но это столь незначительная деталь, что право…
— Разумеется. Ну что же, мисс Марпл, мы вам очень благодарны.
Когда дверь за мисс Марпл закрылась, сержант Лэйк произнес:
— Ну и хитрющая же старуха!
Затем наступила очередь Льюиса Серроколда. Когда он вошел в комнату, то создалось впечатление, будто они с инспектором странным образом поменялись ролями. Можно было подумать, что именно Серроколд направлен сюда возглавить комиссию по расследованию. Даже то, как он закрыл за собой дверь, один этот жест, казалось, должен был обеспечить предстоящей беседе полную секретность. Он пересек кабинет и уселся в свое рабочее кресло, стоящее перед письменным столом. (Мисс Белевер поставила для инспектора стул сбоку от письменного стола, как бы бессознательно оставляя кресло мистера Серроколда лишь для него самого.)
Сев за стол, Льюис отсутствующим взглядом посмотрел на обоих полицейских. Черты лица его заметно обострились. Это было лицо человека, уставшего от свалившихся на него трудных испытаний. Поймав его взгляд, инспектор даже слегка удивился. Конечно, смерть Гэлбрандсена могла взволновать Серроколда, но ведь они не были ни близкими друзьями, ни родственниками.
Необычность ситуации не понравилась инспектору, и он сухо произнес:
— Итак, мистер Серроколд…
Льюис, по-прежнему погруженный в себя, со вздохом произнес:
— Как трудно сказать, что именно следует предпринять…
— Мистер Серроколд, решение будем принимать мы сами. Поговорим лучше о мистере Гэлбрандсене. Если я правильно понял, его приезд оказался неожиданностью?
— Совершенно верно.
— И вы не знали, что он собирался приехать?
— И думать не думал об этом.
— И у вас не было никаких предположений относительно причины его приезда?
— Нет, почему же, — совершенно спокойно произнес Льюис Серроколд. — Эта причина была мне хорошо известна. Он сообщил ее мне.
— Когда же?
— Сегодня вечером. Я шел от вокзала пешком через парк. Он заметил меня и вышел мне навстречу. Тогда же он и объяснил мне, зачем приехал.
— Наверное, по какому-то делу, связанному с Центром?
— О нет! Ничего общего с этим Центром.
— Однако мисс Белевер так подумала.
— Разумеется, таково было единственное объяснение, и Гэлбрандсен ничего не делал, чтобы опровергнуть его. Впрочем, и я тоже.
— Почему же, мистер Серроколд?
— Потому что нам обоим представлялось крайне важным, чтобы истинная причина его приезда оставалась никому не известной, — ответил Льюис, тщательно подбирая каждое слово.