Игра. P.S.
Шрифт:
— Пап, я сдохну без нее… — поднял голову Рома и посмотрел на отца.
— Значит, сдохнешь, сынок, — отрезал папа. — Или из кожи вон вылезешь и докажешь, что достоин этой девушки. Только, Ром, я думаю, сдохнуть проще, чем грехи перед ней замолить.
Глава 42
Рома
Отец отвез Бельчонка в свою городскую квартиру.
— Упарился вашу Катю уговаривать. В гостиницу ломилась, — выдал отец. — С норовом девка. Хотел еще поговорить о вас, оболтусах, так
Улыбнулся. Мой Бельчонок умеет на место поставить. Маленькая, хрупкая, а характер — огонь.
Мы вот с Демой второй день ожоги в стакане лечим. В выходные парни подтянулась. Банька, шашлык и душевные разговоры.
— Бес, я вот всё догнать не могу. Ты вообще что делать собираешься? — докапывал меня Янчик.
Вопрос в самую точку.
— Доказывать Бельчонку буду, что я не мудак, козел и предатель.
— Хочется узнать, как? — продолжил допрос Ильин.
— Свалю из ее жизни, как она этого и хочет.
— Хороший план. Идеально доказывает, что ты не мудак, козел и предатель. А всего лишь тупой олень, обитающий в средней полосе Европы. Пока ты тут обитать будешь, твой Бельчонок сессию сдаст и в Америку улетит к какому-нибудь черному оленю по кличке Джек или Алекс.
— Она меня любит.
— Это да, — декларировал Ян. — Только вот почти год с Демой встречалась. А сейчас еще годик с Алексом. И этот американский олень может быть не таким благородным, как Ветер, и заделать твоей Богдановой рыжего олененка.
— Янчик, заканчивай своё «В мире животных», — вставил Гор. — Бес уже дымится, как носорог. Растаскивать вас желания ноль.
— А растаскивать и не придется. Янчик, сколько будет тридцать два минус двадцать восемь и поделить на два, — охлобучивает нас всех Демьян.
— Два, — не понимающе мычит Ильин.
— Вот мы с Ромой тебе и оставим по два зуба. Два сверху и два снизу, чтобы шамкал звонко манку, — обсаживает Яна Демьян.
Парни ржут. А меня травит дико.
Ни хуя не весело мне. Скучаю. А то, что она так близко, а я дотянуться до ее не могу, вообще разносит в щепки.
Беру ключи от машины и рвусь к двери.
— Ром, отец тебе амнистию не выписывал. Он тебя по головке не погладит, если ты к ней дернешь.
— Дем, если не дернусь, то обожрусь чего-нибудь покрепче и кайфану, потому что в пьяном угаре она мне мерещиться будет.
— Настя и Маша ее в клуб вытащили.
В глазах темнеет. В мозгах взрываются гранаты. В глазах жажда убийства.
Я помню Богданову на танцполе. Это, бл*дь, сладкий леденец для похотливых сосунков.
— Какой?
— Прости, Ром, но этого Настя Стасу не доложила. И вряд ли выдаст даже под угрозами пыток.
Накидываю куртку и на выход.
— Куда собрался? — рявкает брат и тянет за воротник. Скидываю его руку.
— Отвали от меня.
— Поедешь куда?
— К ней. Где бы она не была.
Всю дорогу до города трезвонил Насте. У Бельчонка
— Оооо. Нам мудозвон Ромка Ветров звонит! — хихикала в трубку явно пьяная Настя. Чем вхреначила мне еще один гвоздь в мозг. — Чем могу помочь?
— Бельчонок где?
— Слава Богу, не с тобой. И это радует, — изощрялась подруга. — Зачем она тебе? Хотя, один хер, иди в жопу, Ветров. Не скажу я тебе.
— Настя… Твою мать, — терпение на исходе.
— Паршиво, Ромка? Слышу, что паршиво. Так и быть, смилуюсь над тобой. Скажу, где Катюха. Я сегодня добрая, а точнее пьяная, — выдохнул, ожидая ответа.
Только вместо слов — смех в трубке.
— Она домой поехала. С Зориным, — давится со смеха в трубку. — Ну что полегчало, Ромка? Кто молодец? Я молодец. Кого ждет пиздец? Тебя, Ромка.
И трубку бросила.
Секунда и педаль в пол. Сердце замирает. И только дикий визг колес по асфальту.
Насрать на всё: на приказ отца, на просьбу Бельчонка оставить ее в покое, на мое бешенство.
Я долбанный сталкер.
Она мне позарез нужна.
Как она там сказала? Не может контролировать свою чувства, а с кем быть, выберет сама. Вот с этими чувствами и будем работать. А выбора я ей не оставлю. Я. И только я. Тут вообще без вариантов. Рано или поздно до Бельчонка дойдет, что я до безумия упертый и отпускать ее вот вообще не намерен. Она стоит того, чтобы я за ней бегал, как собачонка.
А когда ее попустит немного, я ее в Загс затащу и заклеймлю. Ветрова. Екатерина Валерьевна Ветрова. Моя жена. Навечно.
Паркуюсь около квартиры отца. Жду. Через пару минут байк Зорина въезжает во двор.
Подкипаю, видя, как Бельчонок держит Зорина двумя руками поперек живота.
Меня любит. Напоминаю сам себе. Бельчонку не нужен другой олень, кроме меня.
В машине себя удерживаю, пока они там прощаются. Руками в руль вцепился. Зубы скрипят. Каждая секунда — и в сердце новый ядовитый дротик. А зараза моя любимая словно специально не уходит. Наслаждается общением с бывшим. Хорошо, что хоть дистанцию держат. Потому что шаг навстречу друг к другу и меня только Господь Бог сдержит, чтобы не устроить Апокалипсис. Но кажется, что сегодня обойдемся без высших сил. Бельчонок чмокает Зорина в щеку и быстро убегает. А я рот от наглости даже открываю, когда этот бывший хахаль ко мне направляется.
— Тебя засекли, Ромка, — ухмыляется придурок, стуча в окно авто. — Выходи, подлый трус. Ты хреново шифруешься.
— Чего тебе?
— Мне ничего. Тебе что от Кати нужно? Могу передать, а то тебя она вряд ли послушает.
Раздражает чертовски. Но из паршивой овцы хоть шерсти клок. Мы бы только Бельчонка вернуть, а потом можно будет и о репутации подумать. Сейчас я готов быть и слабаком, и дураком и даже неадекватным.
— Богданову набери и мне трубку дай, — говорю, выходя из машины.