Игра. Вторая жизнь
Шрифт:
Я ошарашенно смотрел на Стаса также, как и он на меня. Он реально не понимал, как я мог ничего не знать о своей девушке. Даже Дема с парнями были не так удивлены, как я.
— Шах где? — спросил я, чтобы сменить тему разговора, а главное отвлечь парней, которые неодобрительно таращились на меня.
— Ушел сразу после твоего звонка. Да что, твою мать, творится? Мне кто-нибудь скажет? — завёлся Стас.
Я протянул ему телефон с перепиской и фото.
— Сучоныш. Его приколы уже переходят все границы. Бл*дь, следующий раз он точно с разбитым носом от меня уйдет, если по-другому не понимает. Надо было ему еще прошлый раз попонятнее объяснить. — злился Стас.
— В прошлый раз — это когда? — спросил
— Он уже второй месяц Катюхе прохода не даёт. — резанул Стас.
— Почему она не сказала? — спросил я, скорее даже у самого себя.
— Потому что это Богданова. Она никогда не просит помощи, она привыкла сама. И если бы не Настя, которая звонит мне, когда Шаха совсем несёт, то Катюха бы и мне не сказала. А с этим мудаком надо поговорить, пока… — я больше не слушал.
Поскорее Бельчонка хочу обнять, вдохнуть запах ее волос, прижать к себе и почувствовать ее тепло. И своим теплом хочу ее укутать, защитить мою маленькую хрупкую, но такую сильную девочку. Я не знаю, что делать дальше. Но зависимость от Бельчонка растет с космической скоростью. И как бы я не старался остановить этот процесс, я только глубже заныриваю в водоворот чувств к ней. Ежедневно я думаю, что все — сильнее она меня не цепанёт, но потом что-то происходит, она по-новому открывается передо мной и я понимаю, что это еще не предел. Страшно представить, что будет, когда я достигну апогея своих чувств, а Бельчонок отвернется от меня, исчезнет из моей жизни как мать…
Глава 26
Не помню, как оказалась у Ивановой. Мы с Настей перед клубом договаривались, что переночуем у Машки, так как в общагу после двенадцати ночи не попасть, а мы собирались оторваться на полную катушку. Последние дни перед выступлением были очень напряженными — трёхчасовые репетиции, отсмотр видео, подготовка костюмов и грима, и это не считая пар, домашек и конечно работы. Я спала по три-четыре часа в сутки, поэтому отрубалась стоило лишь прислонить к чему-нибудь голову. Вот по ходу, вчера я уснула в машине Ромы, как и в среду, когда после посиделок в клубе, Рома отвозил меня в общагу.
— Доброе утро. — поздоровалась я с Машей, выходя на кухню и усаживаясь за стол.
Подруга во всю хлопотала на кухне — бутерброды, кофе, сырники.
— Доброе утро. — ласково улыбнулась подруга и пододвинула мне чашку кофе. — Как спалось?
— Сладко и крепко… — потянулась я и отхлебнула глоток кофе.
— Конечно… — лукаво протянула Машка и села напротив с чашкой чая. — Когда тебя с такой заботой укладываю…
Я вопросительно посмотрела на Иванову. Подруга двусмысленно улыбалась и прям лучилась от радости.
— Твой кабель Рома принес тебя вчера и уложил в кровать… — Маша сделала паузу, отпила чая и откусила бутерброд.
Я как маленький ребенок ёрзала на стуле, ожидая конфетку, а подруга специально тянуло время. Но я знала Иванову, она не могла долго держать интригу, поэтому ее скоро прорвало:
— Катька, да он такой классный. Как в книжках. Красивый. Очень-очень красивый. И не только мордашка красивая, он весь офигенно красивый. Высокий. Спина такая широкая, накаченная. Не смотри так, я через рубашку рассмотрела. Да там так мышцы перекатывались, что не разглядела бы только слепая. А руки так вообще. Одни мышцы и эти выпирающие вены. Я таких парней никогда не видела. Прям Аполлон. — Иванова аж пищала от восторга. — А когда он тебя укладывал, я вообще обомлела, а наша рациональная подруга Настя так вообще в осадок выпала. Он тебя любит, Катька. Не может парень так смотреть… В его взгляде столько любви, трепета, заботы. Да он с тобой как с принцессой… с такой нежностью. Я сама аж задохнулась от его заботы, когда он тебя разувал и куртку снимал, а когда укрыл одеялом, волосы от лица убрал и поцеловал несколько раз, я чуть не
Иванова от этой своей радости аж запрыгала по кухне, а потом подскочила ко мне и обняла за шею.
— Ты такая счастливая. А я счастлива вместе с тобой, потому что тебе повезло встретить свою настоящую любовь.
Я сидела как пришибленная, но с каждым словом подруги наполнялась надеждой, как воздушный шар воздухом. Я действительно чувствовала от Ромы заботу, даже нежность, но любовь ли это или просто доброжелательность с добавлением желания. Вчера в «Марио» он был до неузнаваемости мил и добр, исчезло его пижонство и надменность. Он обращался со мной точно как с принцессой. Был таким внимательным, ласковым, учтивым словно я особа королевских кровей. Даже во время танца в прикосновениях Ветрова не было пошлости, вульгарности. В глазах огонь желания полыхал, и я ощущала его возбуждение, когда выгибалась в его крепких руках, льнула к его груди, а потом откидывалась назад, уверенная, что удержит, но его прикосновения были такими лёгкими, словно я сломаюсь стоит только посильнее надавить. Это немного пугало, сбивало с толку. Обычно парни старались залезть под юбку, крепче сжать ягодицы, впечатать в себя и Рома не исключение. До этого он прикасался так по-собственнически, уверенно заявлял права на мое тело, а вчера он был другим. Словно извинялся за что-то неизвестное мне.
Не знаю сколько бы я просидела еще под этой пеленой отрешенности от реального мира, если бы не звук уведомления на телефоне.
Рома Ветров: Проснулась?
Сейчас уже я была готова носиться по кухне с возгласами «ура», но Машка, всё еще висевшая на моей шее, опередила меня. Она вместе со мной прочла сообщения, а потом подскочила как бешеная, станцевала на двухметровой кухне размашистую румбу, чуть не опрокинув тарелку с блинами, а затем прокричала:
— Эй, чего сидишь? Ответ пиши, счастливая дурочка!
Я: Да.
Рома Ветров: Тогда доброе утро, Бельчонок.
Я: Доброе утро.
Рома Ветров: Какие планы на сегодня? В клуб нельзя. Только со мной можно, но я сегодня не могу. Поэтому нельзя.
Я: Я работаю сегодня.
Рома Ветров: Отвезти?
Я: Нет. Пока ты доедешь сюда, а потом мы доберемся снова в центр, я опоздаю в студию. Я на такси.
Рома Ветров: Ладно. Созвонимся потом.
Пока я печатала, Машка то и дело заглядывала в мой телефон и прыгала от радости. Вот же добрая душа, нет ни грамма зависти и злорадства.
— Вы чего тут пищите? — вышла из спальни Настя.
— С Ветровым переписываемся… — пропела Иванова.
— Молодец, Рома, с утра пораньше Богданову в оборот взял. Смотри может к вечеру и даст.
— Настя ты снова за старое. Видела же вчера, как он нежничал с Катей?
— Ага. А до этого видела, как он её чуть не поимел на столе.
— Девочки, вы тут пока Ветрову все кости перемойте, а я в душ. Мне в студию пора.
Вот где два противоположных взгляда на жизнь. Они всегда как кошка с собакой, но стоит им хоть немного вместе выпить и у них случается любовь любовная, они тогда как Шерочка с Машерочкой не оттащить друг от друга.
В студии отработала заказную постановку свадебного танца, а затем направилась к Диме на ринг. Дима — мужчина лет за сорок пять, инструктор в зале единоборств. По субботам мы с ним иногда устраивали импровизированные спарринги или он помогал мне ставить удар на груше. Мировой мужик, который подшучивал, что он еще молодой парень, который просто быстро полысел, поэтому звать его надо именно Дима, а лучше Димка, а не Дмитрий Васильевич. Только у этого «молодого парня» дочь была на лет пять старше меня и работала кстати тут же в студии у Князевой на ресепшене.