Игра
Шрифт:
Собеседники взглянули на него. Тот подошёл:
– Тебе объяснить на пальцах, что значит "нет"?
– Хах, - любезно усмехнулся ему.
– Тебе действительно есть, что мне рассказать, ведь сколько отказов как ты, не получал ещё никто на всём свете.
– Не умничай тут, - сжал кулаки.
– Большого ума не нужно, дабы увидеть то, что ты никому здесь не нужен.
В его глазах мелькнула расстерянность.
– Или я не прав? Хах. Твоя помощь никому здесь не нужна, точно так же как и ты.
Тот опустил глаза, сжав бессильные
– Даже мать отказалась от тебя, настолько ты ничтожный.
Голубые глаза блеснули на слабом свету, его лицо покраснело, а подбородок сморщился.
– Все всегда бегают от тебя. Хах, хочешь кому-то подарить свою любовь? А она кому-то нужна, от тебя-то? Никому ты не нужен, признай это наконец-то.
– Не говори так!
– отчаянно выкрикнул на него, уже будучи в слезах.
– Не унижайся перед дамой. Мужчине не присуще плакать, словно ребенку. Хотя, смотря на лицо и поведение ты до сих пор остаёшься ребенком. Маленьким, брошенным и никому не нужным.
– Сука!
– врезал ему, попав прямо в челюсть.
На этот крик выглянули почти все.
– Хах, - потёр щеку, поднимаясь с помощью стены.
– Несдержанный ребёнок...
Денис уже не знал, что ему делать. Чувства были сильнее здравого смысла. Он взял этого Нильса за воротник, прижал к стене и начал избивать в истерике. Слёзы затуманивали всё. Очертания медленно, но верно расплывались, оставляя на своем месте только силуэты. В один из ударов Денис промахнулся и со всей силы ударил прямо в камень, раздробив при этом мелкие косточки на руке. Медленно упал на колени, всё ещё продолжая плакать, заливая лицо солёными слезами. Нильс довольно быстро оклемался и выровнялся, держась за стену. Анна, что всё это время стояла совсем рядом, лишь молча наблюдала за происходящим и делала свои выводы.
– Вы с дуба рухнули?
– раздался угрожающий голос Каспара.
– Вы что здесь устроили?
– подошёл к ним.
– Хотите снова отношения повыяснять? Идите на улицу, - указал на лестницу, - и там разбирайтесь! Анна, - посмотрел на неё, - кто в этот раз начал?
– Оба виноваты, - осмотрела обоих.
– Денис, - посмотрела на него.
Тот сразу же немного успокоился и поднял к ней голову, держа переломанную кисть на весу.
– Я не нуждаюсь в защите. Если необходимо сказать "нет", я могу делать это столько, сколько потребуется.
Молодой человек смиренно опустил голову, понимая, что и здесь его помощь никому не нужна. Нильс усмехнулся, увидев эту аппатию. Теперь же Анна обратилась к нему:
– Нильс.
Тот поднял голову.
– Вы поступили крайне низко и неуважительно, по отношению к нему.
– Не нужно меня защищать, - негромко произнес тот и не спеша поднялся, всё ещё не поднимая головы и шмыгая носом.
– Никому это не нужно. Мне просто нужно наконец-то признать, что он прав и уйти отсюда, - обошёл их и подошёл к смуглой девушке, что выглядывала из "третьей" комнаты.
–
– показал руку.
Та быстро её осмотрела и кивнула, прошла внутрь комнаты, Денис зашёл следом, прикрыв за собой. Все осмотрели всех, вернулись к Нильсу, чья красная щека ещё горела от боли.
– Из-за чего была драка?
– возмутился Каспар.
– Хотя - без разницы. Теперь, твоя обязанность нам вернуть его таким, каким он был, - показал на него пальцем.
– Понял? Мне всё равно какие микстуры ты будешь мешать. Сначала - извинись хотя бы.
– Мои извинения не будут иметь смысла.
– Мне всё равно. Извинись. Мне плевать кто кого разрывает во время игры, но вне её - будьте людьми. Мы, - указал на всех, - упыри, а не монстры. Всем это понятно?
– опустил руку.
Многие кивнули, сказав "да".
– Всё, теперь расходитесь. Всем нужно успокоиться, до полуночи хотя бы. У нас сегодня ритуал принятия новенькой всё-таки. Всё, расходимся, - махнул на них.
– А ты - указал на Нильса, - извинишься потом.
Тот кивнул. Все стали возвращаться в свои комнаты. Денис тем временем сидел у Зарины на кровати и ждал, пока она исцелит его ладонь, держа её между своими. Шмыгнул носом и вытер его второй рукой.
– Может салфетку?
– сочувственно посмотрела на него.
– Нет, - мотнул головой и вытер щёки.
– Я сильно похож на ничтожество?
– жалобно посмотрел на неё.
– Нет, ты что? Ты не ничтожество.
– А кто, если не оно?
– опустил лицо.
– Самое настоящее. Неудачник...
– всхлипнул, закрыв лицо рукой.
– Не говори так, - погладила его щёку.
– А как говорить, если это правда? Никому моя любовь не нужна, точно так же как и я, - вытер глаза рукавом.
– Сколько всех не обнимаю, целую, а они всё равно убегают постоянно. Никому это не нужно...
– Всем это нужно, - положила ладонь поверх переломов и долечила, взяла его за щёки.
– Хочешь, - слегка улыбнулась, - я тебя тоже так расцелую?
– Нет, - шмыгнул носом и убрал её руки.
– Это будет из жалости, а не по-настоящему, - поднялся.
– Спасибо, что вылечила руку, - направился к двери и вышел, поплёлся к себе, зашёл, закрылся, лёг на кровать, накрылся лёгким одеялом с головой и начал плакать, прижимая колени к груди.
Спустя время, минут десять, он услышал ровный голос Майи:
– Почему ты плачешь?
Тот выглянул из-под одеяла, немного успокоившись. Девочка стояла прямо возле него и смотрела точно в голубые глаза, что уже были красными.
– Потому что он прав. Вот почему.
– Почему он прав?
– У жизни спроси. Я не знаю, - снова накрылся и быстро открылся.
– Что ты вообще делаешь в моей комнате? Это моя комната. Хочу и плачу. Могу себе позволить плакать в своей комнате.
– Мне было интересно, что с тобой.
– Нельзя так просто заходить в чужую комнату. Ты могла увидеть то, что тебе ещё рано.