Игра
Шрифт:
Собрание заканчивается, когда тренер хлопает в ладони, показывая, что можно идти. Баки тут же поднимает руку и прочищает горло. Громко. Он поворачивается, чтобы многозначительно на меня посмотреть.
Блин.
Тренер поднимает голову от ноутбука.
– Что случилось?
– Капитан хочет кое-что сказать, – объявляет Баки.
Дженсен переводит проницательные темные глаза на меня. Они поразительно похожи на глаза Бренны, не хватает только постоянного проблеска насмешки. Но, в конце концов, он ее отец, так что…
– Дэвенпорт? –
– Э… – Черт, черт, черт. Я выставлю себя полным кретином. Но я заставляю себя встать и сказать: – Некоторые парни хотят свинью.
Брови тренера взлетают до небес. Его редко получается застать врасплох, но сейчас он выглядит ошарашенным.
– Что, мать твою?
Я подавляю вздох.
– Свинью.
– Поросеночка, – встревает Джесс Уилкс.
– Что, мать твою? – повторяет тренер.
– Дело вот в чем, – глупо начинаю я, – сестра Баки и ее муж только что купили у заводчика в Вермонте свинью. Не большую, а миниатюрную версию. И, по всей видимости, из них получаются отличные домашние животные. Они как собаки, только больше едят и срут.
– Что вообще сейчас происходит? – Тренер качает головой. – О чем вы вообще говорите?
Я пытаюсь объяснить еще раз:
– У некоторых команд есть талисманы, правильно? У Рэмсов из Колледжа Дэрби есть козел, который живет в клубном доме за ареной. Или у Койотов в Провиденсе – у них есть собака-полуволк, которая живет у всех по очереди.
– Табаско! – восклицает защитник-старшекурсник.
– Обожаю эту собаку, – счастливо говорит Три.
– Вы знали, что Табаско может трахаться по команде? – восторженным голосом спрашивает Баки.
– И что, мать твою, такого? – тянет Конор. – Я тоже так могу.
Звучит громкий хохот.
Тренер поднимает руку, призывая к тишине.
– Вы спрашиваете меня, можно ли завести животное, идиоты?
– В общем-то да. – Я умоляюще на него смотрю. – Меня, как нового капитана, попросили передать вам просьбу.
– Целый зал взрослых мужиков просит домашнее животное.
Я киваю.
– Это поддержит моральный дух, – настаивает Баки. – Подумайте, тренер. Мы могли бы выводить свинью перед играми, чтобы завести толпу. Это создаст такой ажиотаж.
– Как может свинья завести толпу? Она споет национальный гимн? – вежливо спрашивает тренер.
– Да ладно, тренер, не валяйте дурака, – дразнит Кон. – Все знают, что свиньи не поют.
– Ты поддерживаешь, Эдвардс? – Тренер настроен скептично. – Ты за свинью?
Конор сверкает веселой улыбкой.
– Плевать я на это хотел.
– Мы все «за», – возражает Баки.
Тренер острым взглядом обводит аудиторию.
– Боже милостивый. Вы серьезно, тупицы? Вы искренне считаете, что вы, тридцать человек, не угробите свинью?
– Эй, – протестует Мэтт. – У меня дома две собаки.
– А где у тебя дом?
– В Миннеаполисе.
– А где ты живешь сейчас?
Мэтт
– Вы учитесь полный день в колледже и постоянно тренируетесь – не говоря уже о вашей личной жизни, – и вы считаете, что можете позаботиться о живом существе? Полный бред, вот что я скажу.
Он сделал ровно то, чего делать не следовало. Кучке любящих посоревноваться хоккеистов говорят, что они что-то не могут? Теперь даже парни, которым было все равно на свинью, начали защищаться.
– Я могу позаботиться о домашнем животном, – возражает Джо Фостер, новое прибавление в составе нападающих.
– И я тоже.
– Аналогично.
– Да, ну же, дайте нам шанс.
Тренер напрягает и дергает челюсть, словно сдерживая тонну ругательств.
– Сейчас вернусь, – наконец говорит он и без объяснений выходит из аудитории.
– Елки-палки, вы думаете, что он принесет свинью?
Я поворачиваюсь к кретину, задавшему этот вопрос.
– Конечно же, нет, – шиплю я на Баки. – Где, мать твою, он ее возьмет? Найдет за кучей экипировки? – Я качаю головой. – Тебе обязательно надо было заставлять меня спрашивать его об этом, да? Теперь он думает, что мы сумасшедшие.
– Нет ничего сумасшедшего в том, чтобы хотеть любви свиньи.
Джесс улюлюкает.
– Парни, я знаю, что написать на могильном камне Баки.
– Иди на хрен, Уилкс.
Мои товарищи по команде все еще препираются друг с другом, когда возвращается тренер. Целенаправленными шагами он проходит в центр аудитории и поднимает яйцо, которое он, по всей видимости, взял с кухни.
– Что это? – удивленно спрашивает Баки.
Наш бесстрашный лидер усмехается.
– Это ваша свинья.
– Тренер, по-моему, это яйцо, – нерешительно говорит один из первокурсников.
В ответ он получает презрительный взгляд.
– Я знаю, что это яйцо, Питерс. Я не дебил. Тем не менее до окончания сезона это яйцо будет вашей свиньей. Вы хотите, чтобы я предоставил вам командное животное, которое, кстати, потребует кучу бюрократической волокиты с университетом? Тогда докажите, что вы можете не убить хоть что-то живое. – Он машет яйцом в воздухе. – Оно сварено. Если оно треснет, то вы убьете свою драгоценную свиноматку. Верните его мне в целости и сохранности, и тогда мы поговорим о свиньях.
Тренер берет маркер со стола и пишет что-то на яйце.
– Что вы делаете? – с любопытством спрашивает Баки.
– Подписываю его. И поверьте мне, я пойму, если мою подпись подделают. Поэтому, если оно разобьется, даже не думайте о том, чтобы подменить его. Если ко мне вернется не это яйцо, то никакой свиньи. – Тренер кладет яйцо в ладонь Баки. – Поздравляю, теперь у вас есть командный талисман.
Баки ловит мой взгляд и триумфально поднимает большой палец вверх.
Если это и есть работа капитана команды, то я сомневаюсь, что хочу ее получить.