Игра
Шрифт:
– Если бы это была мечта, я бы трахал вас всех каждую ночь. Одновременно.
– Ха! Мечтать не вредно. Иди развлекайся со своим, – Бренна рисует в воздухе кавычки, – проектом.
Я показываю ей средний палец и ухожу. Через пятнадцать минут я уже снова в кампусе паркую свой Лендровер на аллее, где находится Грик Роу [6] . Сейчас вечер вторника, и везде на удивление тихо. Обычно на Грик Роу всегда проходит что-то типа вечеринки, но сейчас я слышу только тихую музыку из нескольких особняков братства.
6
Сектор
Я иду по тропе между рядами цветов, ведущими ко входу в особняк Теты. Почти все окна трехэтажного викторианского здания освещены. Я звоню в дверь, и мне открывает высокая худощавая девушка в спортивных штанах. Она изгибает бровь.
– Чем я могу помочь?
– Я пришел к Деми. – Я приподнимаю плечо, на котором висит рюкзак. – Это по учебе.
Девушка пожимает плечами, поворачивает голову и кричит:
– Деми! Тебя!
Я вхожу в дом, который претерпел сильные изменения с тех пор, как я был тут на выходных. Все чисто, прибрано и пахнет лимоном, и нигде не видно полуголых телочек, пьяных чуваков или пивных луж на паркете. Я слышу эхо от шагов по деревянным ступеням и вижу, как по лестнице спускается та самая девушка с занятия по психологии с чупа-чупсом во рту. Конечно же, я сосредотачиваюсь на ее губах, которые покрыты блеском и красным цветом от леденца. Ее темные волосы собраны в высокий хвост, и она одета в пижамные штаны и тонкую белую майку поверх черного спортивного бюстгальтера.
Она выглядит охренеть как мило, и я с трудом отвожу взгляд от ее тела.
– Привет, – говорит она и оценивающе на меня смотрит.
– Мел, кто звонил в дверь? – кричит кто-то.
Начинается болтовня, и полдюжины девушек вываливаются из кухни в прихожую, резко остановившись при виде меня. Одна из них открыто раздевает меня глазами, в то время как другие чуть более скрытны.
– Хантер Дэвенпорт, – тянет эта девушка. – Боже, вблизи ты выглядишь еще лучше.
Обычно я не смущаюсь в присутствии женщин, но то, что все они стоят там и оценивают меня, охренеть как сбивает с толку.
– Может, ты дашь мне свой номер? – бормочу я Деми.
– Зачем это?
– Чтобы в следующий раз я мог тебе написать, когда приеду сюда, и ты могла тихо увести меня в комнату без всего… этого. – Я показываю на наших зрителей.
– Что такое? Горстка девушек пугает тебя? – Закатив глаза, Деми ведет меня к лестнице.
– Не-а. – Я подмигиваю. – Я за тебя переживаю.
– За меня?
– Ну да. Если я буду продолжать приходить к тебе, в сестринстве все начнут безумно завидовать и плохо к тебе относиться, и в итоге ты потеряешь всех друзей. Ты этого хочешь, Семя?
Она смеется.
– О нет! Ты прав. Теперь ты должен будешь влезать ко мне через окно. Как Ромео. – Она сдвигает чупа-чупс языком к другому углу рта. – Спойлер: Ромео умирает.
Она проводит меня в комнату на втором этаже и закрывает дверь.
Я осматриваю спальню. Стены в ней желтые, а кровать – с четырьмя столбиками, на которых должен развеваться балдахин, но его нет. Покрывало на постели фиолетовое, и на одной подушке лежит плюшевая панда.
Стол Деми ломится от учебников по химии, биологии и математике – название последнего
Но еще больше меня интересует пробковая доска над столом. Она практически вся покрыта фотографиями, и я подхожу ближе, чтобы их рассмотреть. Хм-м, на них просто куча парней. Есть и парочка девушек, но, похоже, круг общения Деми в основном состоит из лиц мужского пола. На нескольких фотографиях Деми запечатлена с одним и тем же черноволосым парнем. Они встречаются?
– Итак, как мы будем все делать? – спрашиваю я, опуская рюкзак на стул.
– Ну, Эндрюс сказала, что мы должны относиться к этим встречам как к настоящим сеансам психотерапии.
– Ясно. – Я дергаю бровями. – Готова поиграть в доктора?
– Фу. Я не буду с тобой ни во что играть, хоккейный мальчик.
– Правильно «хоккеист», если позволишь.
– Хорошо, хоккеист. – Деми лезет в свою сумку и вытаскивает конверт, который мы получили вчера на занятии. Она садится на край кровати и кладет его на колени.
– В общем, я решила, что ты будешь пациентом, а я врачом. То есть тебе будет легче делать письменную часть.
Я нахмуриваюсь.
– Почему ты думаешь, что мне нужно что-то полегче?
– Ой, прости, я не хотела ставить под сомнение твои умственные способности, – говорит она вполне искренне. – Просто мне сказали, что ты учишься на бизнесе.
– И?
– А я учусь на психологии, и мне кажется, что написание тематического исследования и работа по диагностике принесет мне больше пользы, чем тебе, потому что я хочу работать в этой сфере. Но если ты совсем не хочешь заниматься изучением диагноза, мы можем бросить жребий.
Я задумываюсь. В чем-то она права. И я не против взять на себя часть, касающуюся изучения.
– Хорошо, неважно. Я буду пациентом.
– Супер. Договорились.
– Видишь, как хорошо мы сработались? – Я перевожу взгляд на маленькую козетку у окна. – Мило, это как настоящий кабинет психотерапевта. – Я подхожу к диванчику и укладываю на него свое слишком большое тело, свесив ноги с подлокотника. Затем я берусь за бегунок молнии на джинсах. – Штаны надо снимать?
4
Я взрываюсь смехом.
– Умоляю, ради всех святых, не снимай штаны.
– Ты уверена? – спрашивает Хантер, все еще держа пальцы на ширинке.
– Абсолютно.
– Многое теряешь. – Он подмигивает и сцепляет руки за головой.
С Дэвенпортом весело, этого не отнять. Но он слишком привлекательный, и это проблема. Девочки оставили на полу лужи слюны, когда он прошел мимо них. Многие из них без ума от качков, поэтому, скорее всего, как только Хантер уйдет, они ворвутся в мою комнату, умоляя рассказать подробности.
Он потягивается на моем диванчике и сбрасывает ботинки. На нем джинсы с дырками на коленях, черная футболка и расстегнутая серая толстовка. У него отличное тело – мускулистое, но не громоздкое, – а к нему прилагается сногсшибательное лицо. И когда он самодовольно мне ухмыляется, я с ужасом чувствую, как теплеют щеки. Смотреть на его улыбку опасно. Неудивительно, что Пакс помешан на этом парне.