Игра

Кеннеди Эль

Спальню заполняет зловещая музыка, за которой следует знакомый монотонный голос британского ведущего, сообщающего, что меня ждут шестьдесят восхитительных минут с детьми-убийцами.

Выходные подходят к концу. Утро понедельника приносит с собой первое занятие моего третьего курса, которое я жду больше всего, – психопатологию. Более того, два моих хороших друга тоже будут посещать эти занятия. Они ждут меня на каменных ступенях массивного здания, покрытого плющом.

– Божечки, ты выглядишь просто отпад! – Пакс Лин обхватывает меня руками, громко чмокает

в щеку и щипает за задницу. На мне джинсовые шорты и полосатая майка, потому что температура сегодня под миллион градусов. Не то чтобы я жалуюсь на то, что в сентябре лето еще продолжается. Добавь жару, детка.

– Что эти шорты делают с твоими ногами… – восторгается Пакс.

Ти-Джей Буковски рядом с ним закатывает глаза. Когда я их только познакомила, Ти-Джею не нравилась чрезмерная эмоциональность Пакса. Но в конце концов он прикипел к Паксу, и теперь их дружба балансирует между любовью и ненавистью, что меня забавляет.

– Ты и сам отлично выглядишь, – сообщаю я Паксу. – Рубашка просто супер.

Он поднимает воротник зеленого поло.

– Это Гуччи, девочки. Мы с сестрой на выходных были в Бостоне и потратили слегка слишком много денег. Но оно того стоит, да? – Он поворачивается, чтобы показать свою новую рубашку.

Ти-Джей поправляет лямку рюкзака.

– Пойдемте уже. Лучше не опаздывать на первое занятие. Я слышал, Эндрюс в этом плане жесткая.

Я смеюсь.

– Еще пятнадцать минут. Успокойся.

– Ты всерьез сказала Томасу Джозефу успокоиться? – спрашивает Пакс. – Этот режим у него не работает.

Он прав. Ти-Джей – ходячий и говорящий сгусток нервов.

Ти-Джей злобно на нас смотрит. Ему не нравится, когда над ним смеются, особенно из-за его тревожности, поэтому я беру его за руку и тепло сжимаю.

– Не обижайся, дорогой. Мне нравится, что ты паникер. Благодаря этому я никогда не опаздываю.

С легкой улыбкой он сжимает мою ладонь в ответ. Мы встретились с ним на первом курсе, когда жили в одной общаге. Мои соседи были абсолютно невыносимы, поэтому комната Ти-Джея стала для меня своего рода убежищем. С ним не всегда легко, но с первого дня он был для меня хорошим другом.

– Сто-о-ой!

Спокойный утренний воздух пронзает женский визг. Я оборачиваюсь и вижу миниатюрную девушку, мчащуюся по аллее. Она одета в черное платье до колена с большими белыми пуговицами посередине. В поднятой к небу руке – что-то похожее на пластиковый контейнер для еды.

Темноволосый парень останавливается у ступеней. Он высокий и подтянутый, что заметно даже в мешковатом сером худи с символом Брайарского университета. Он нахмуривает красивое лицо, когда понимает, что его преследуют.

Девушка резко тормозит прямо перед ним. Я не слышу, что он ей говорит, но отвечает она громко и четко. Мне кажется, я встречала мало кого громче нее.

– Я приготовила тебе обед! – Широко улыбаясь, она протягивает ему контейнер, словно святой Грааль.

Но во всем

его теле читается раздражение, как будто она дает ему не еду, а собачьи какашки.

Серьезно? Его девушка сделала ему обед, а от него нет никаких благодарных объятий? Козел.

– Терпеть не могу этого парня, – бормочет Ти-Джей.

– Ты его знаешь? – Я не могу стереть с лица скептицизм. Ти-Джей не особо тусуется с качками, а этот парень – стопроцентный качок. Широкие плечи выдают его с головой.

– Это Хантер Дэвенпорт, – говорит Пакс, и я сразу же узнаю интонацию в его голосе. Перевод: «О боже, я хочу его вылизать».

У него даже появился в глазах мечтательный взгляд.

– Кто такой Хантер Дэвенпорт? – спрашиваю я.

– Он в хоккейной команде.

Полное попадание. Я знала, что он спортсмен. Ох уж эти плечи.

– Никогда о нем не слышала, – пожимаю я плечами.

– Ты ничего не потеряла. Он просто тупой богатенький качок, – говорит Ти-Джей.

Я поднимаю бровь.

– Что у тебя с ним? – Ти-Джей обычно не нападает на студентов-спортсменов. Или на кого-либо еще, если не считать периодических подколок в сторону Пакса.

– Ничего. Просто я считаю его мерзким. В прошлом году я случайно увидел, как он трахал какую-то шлюху в библиотеке. Полностью одетый, только штаны спущены до середины задницы. Он делал это прямо у стены в одной из аудиторий. – Ти-Джей с отвращением качает головой.

Мне тоже противно, но еще больше противно мне оттого, каким словом мой друг назвал девушку.

– Пожалуйста, не говори так, – упрекаю я его. – Ты же знаешь, я против такого отношения к девушкам.

Ти-Джей тут же раскаивается.

– Прости, ты права, так нельзя. В этой истории шлюхой был скорее Дэвенпорт.

– Почему вообще кто-то должен быть шлюхой?

– Я хочу быть его шлюхой, – рассеянно говорит Пакс. Его взгляд остается прикованным к темноволосому хоккеисту, который все еще ссорится со своей девушкой.

Девушка продолжает совать контейнер из «Тапперваре» ему в руки, а он продолжает отказываться. По-моему, он говорит, что у него не будет времени поесть, потому что в ответ она визжит:

– Время для еды всегда есть, Хантер! Хотя знаешь что, ладно. Оставайся голодным. Прости меня за то, что попыталась предложить тебе пищу!

Ухмыляясь, я складываю ладони рупором у рта и кричу:

– Возьми уже этот хренов обед!

Голова Дэвенпорта поворачивается в мою сторону. Он сильно нахмуривается.

А девушка, наоборот, широко мне улыбается.

– Спасибо! – Она впихивает контейнер ему в руки и быстро уходит. Ее тонкие каблучки стучат, как обувь для чечетки, по булыжнику, покрывающему большую часть исторической территории университета.

Хоккеист со злобным взглядом подходит к нам.

– Ты понятия не имеешь, что натворила, – рычит он на меня. Его голос ниже, чем я ожидала, и с милой хрипотцой. Он поднимает контейнер. – Теперь мы создали прецедент. Она будет готовить мне хренов обед весь семестр.