Игра
Шрифт:
– Пойдем домой, Арнав. Домой…
====== Глава 28. Ночное волшебство. ======
Кхуши.
Это был удивительный вечер. Это был странный вечер. Время то замедляло свой ход, давая насладиться ощущением счастья от присутствия любимого человека, то ускоряло, отбирая драгоценные мгновения. Я не заметила, как мы вернулись домой, поглощенная Арнавом и его теплом. Сегодня он был таким… таким цельным, таким открытым и непротиворечивым. Таким родным. Мне казалось, что он просто взял и вырвал из своего сердца ненависть ко мне, и то место, что раньше занимала она, заполнилось любовью. Сегодня, сейчас я верила в его любовь. Сегодня, сейчас, я не боялась любить его, добровольно открывая свое
Дома было темно, и, чтобы зажечь свет, Арнав отпустил мою руку, которую не выпускал из своей практически весь вечер. И мир сразу потускнел, испаряя из себя радость и надежду. Я вздрогнула от накатившего холода, но не успела погрузиться в это состояние. Он вернул мне себя, снова взяв за руку. Слова были не нужны, были лишними. Свет горел, рука мужа давала ощущение реальности, и призрак неуверенности и страха покинул меня, не успев завладеть моим существом.
– Хочешь чаю. – Это не было вопросом, это было утверждением. Арнав посадил меня на диван, кутая в плед, и собираясь идти на кухню.
– Постой. – я поймала его руку. – Я сделаю чай, а ты… может, растопишь камин? – я чуть запнулась на своей просьбе. Было непривычно просить его о чем-то таком. Домашнем. Семейном. Простом. Незатейливом.
Он улыбнулся, соглашаясь, а я впитала в себя очередную улыбку любимого. Он никогда не улыбался столько, много, искренне. Не знаю почему, но все воспоминания сегодняшнего вечера были яркими, сочными. Мне казалось, что я сразу превращаю их в драгоценный камень – темно-синий сапфир нашего свидания, пряча его в закоулки своей памяти, чтобы не забыть, помнить, тогда, когда… не хотелось заканчивать свою мысль. Я просто улыбнулась в ответ и пошла на кухню заниматься таким будничным, таким чудесным делом – готовить для своего мужа вечерний чай.
То же состояние покоя, приправленное нарастающим желанием, чувствовалось, когда я сидела на ковре перед камином, замкнутая в кольцо его рук. Чай был давно выпит, но так не хотелось заканчивать этот чудесный вечер, хотелось продлить негу. Его руки расцепились, и он коснулся моей обнаженной щиколотки, медленно ведя рукой вверх по ноге, задирая платье, и сразу же покой рассыпался цветными искорками, уступая место разгорающемуся желанию. Я не боялась, не стеснялась, я хотела его прикосновений так искренне, так откровенно… я чуть отстранилась от него, перекидывая волосы вперед, освобождая доступ к потайной молнии платья…
Арнав.
Уют. Когда же в последний раз я чувствовал все значение этого слова? Может быть, в детстве? Еще не замутненном тягостными воспоминаниями разбивших жизнь событий. И именно сейчас я ощущал уют, прижимая к себе тихую до невозможности Кхуши, любуясь огненными язычками, разбрасывающими снопы искр. И весь он, весь этот уют, вбиравший в себя теплые, нежные, гладкие чувства, заключался в девушки, чья тело находилось в моих объятиях, а голова расслаблено откинувшись, лежала на моем плече, дразня обоняние ароматом волос. Все остальное – только антураж, обрамление, не игравший никакой роли без самой картины, просто вещи.
Минуты текли, и, казалось, тело девушки в моих руках становится все горячее и горячее, обжигающим, дразнящим… в горле пересохло от жажды, жажды обладания. Не могу, да и не хочу больше противиться накатывающему, как волны океана, желанию. Высвободив одну руку, что как будто осталось незамеченным моей женой, я коснулся щиколотки, будоражащей мое воображение еще с тех пор, как я надел на нее бережно хранимый мною паял. Следуя разрезу
Страх, страх быть отвергнутым ожег меня, когда она отстранилась, но тут же сменился радостным удивлением, когда я понял, для чего именно она отстранилась. Ласково погладив открывшуюся шею, я медленным движением расстегнул молнию платья, попутно спуская его с плеч, наслаждаясь нежностью ее кожи. Слегка касаясь подушечками пальцев, сменяя их такими же легкими движениями языка, я вел дорожку сверху вниз, по позвоночнику, с удовольствием ощущая, как начинает гореть под моими ласками ее кожа, как непроизвольно вздрагивает Кхуши, отзываясь на каждое мое прикосновение. Осторожно высвободив ее из платья, я хотел перевернуть ее на спину, но моя стеснительная жена удивила меня, мягко толкнув в грудь, заставляя опрокинуться на спину. Впервые не смущаясь своей наготы, Кхуши встала надо мной на колени, нетерпеливо стаскивая с меня свитер. Прикрыв глаза, я старательно выравнивал дыхание, удерживая в узде рвущее меня на части желание. Как же хотелось взять ее сейчас, жадно, быстро, избавляясь от так долго мучающего желания обладать ее телом. Но если Кхуши решилась проявить инициативу, я буду терпеть до упора, позволяя делать ей все, что хочется…
Я резко выдохнул, почувствовав ее губы на своей груди. Она повторяла мои действия, ловя меня в собственную ловушку чувственности, стягивая с меня свитер и покрывая поцелуями мое тело. Опустив руки ей на бедра, я посадил ее на себя, крепче прижимая к напряженному члену, пытаясь хотя бы так почувствовать ее желанное тело. Ее руки тут же спустились вниз, расстегивая ремень, несмело коснувшись молнии на джинсах… я приподнял бедра, помогая ей стянуть джинсы и боксеры, внимательно наблюдая за ее реакцией, готовый перехватить инициативу в любой момент. Она замешкалась, заливаясь краской, явно не зная, что делать дальше. – Кхуши… – тут же среагировал я, и, дождавшись, пока она все-таки решится посмотреть на меня, тепло улыбнулся ей, пытаясь успокоить ее и прогнать смущение. – Если ты не готова, я сам…
Она перебила меня, мотнув головой в отрицательном жесте. Успокаиваясь прямо на глазах, она лукаво улыбнулась и закусила губу, вызвав дрожь в моем теле чертовски соблазнительным движением. Легонько толкнув меня ладошками в грудь, она уселась сверху мне на живот, старательно избегая области ниже, и укутала меня водопадом волос, погружая в свой аромат, наклоняясь к моим губам, прижимаясь в невинном поцелуе. Оу… невинном первые пару секунд… по прошествии которых ее язык вовсю хозяйничал у меня во рту, заставляя меня забыть, как дышать, как существовать без ее прикосновений, сводящих с ума, будоражащих и так кипящую кровь. Черт, я держался, держался, но у любой мужской выдержки есть предел. Что она творит?! Крепко сжимая ее ягодицы, я приподнял ее и медленно опустил на себя, помогая принять в ее лоно свой член, застонав от долгожданного обволакивающего тепла и влажности.
Кхуши.
Арнав понял, что я застеснялась своей инициативы, и позвал меня, заставляя взглянуть в его глаза. Все еще чувствуя неловкость от своей смелости, я взглянула на него и растворилась в теплоте его взгляда, понимающего, чуткого, готового все взять в свои руки, не высмеивая меня, мягко поддерживая. И было еще что-то… глядя на него, я впервые почувствовала свою женскую силу… свою власть над этим сильным и властным мужчиной. Его глаза умоляли, просили, но не требовали. Его желание было таким осязаемым, я была нужна ему, вся… навсегда?...