Играть, чтобы жить. Кн. V. Битва. Кн. VI. Война. Кн. VII. Исход
Шрифт:
Звуки ударов монстров по броне стали глуше, боевой чат запестрил сообщениями о полном игнорировании урона. Тридцатисекундная неуязвимость начала обратный отсчет с середины таймера – на Земле Павший не всесилен, но спасибо и на этом! Пятнадцати секунд мне хватит!
Довольно скалюсь, извлекаю из патронташа очередной Камень Душ, активирую вызов пета. Поднятый паук чуть слабоват – триста девятый уровень, но для теперешнего противника – за глаза. Тем более что тварь Ллос сохранила несколько умений прототипа – Отравляющий Укус и массовый
– Фас!!!
Двадцать восьминогих башен бросаются к Лилим, остальные резво зачищают пространство вокруг. Максимально параноидальный режим ассиста и защиты требует от бодигардов очистки радара от всех красных маркеров. Пошла потеха!
Анунах устало выдыхает и опирается о меч, организуя себе третью точку опоры. Выносливость давно выбрана до дна, память тела не позволяет бесконечно долго махать пудовым куском стали и требует отдыха. В противном случае начинает давить на мозги дебафом и пожирать единицы Ловкости и Силы. В Друмире таких пассивок хватает: холод сковывает конечности, голод быстро обнуляет хиты и ману, жара выжимает из тела влагу.
Спокойно вешаю на себя Костяной Щит и с удовольствием замечаю, как гаснут вокруг красные метки, – зачистка в самом разгаре.
Вражеский генерал кретинизмом не страдает, ситуацию просчитывает ненамного медленней меня. Игрок яростно кричит что-то матерно-угрожающее, затем извлекает из тубуса пачку дорогих даже на вид пергаментов с золотыми печатями и рвет первый из них.
Туман Войны над нашими головами расползается серыми кляксами. На миг показывается бесконечное звездное небо, а затем все те же звезды обрушиваются на нашу голову.
– Армагеддон! – орет Андрей, выхватывая из-за спины щит, поднимая его над головой и пытаясь вписать свои немалые габариты в тень стального пятиугольника.
Бесполезно! Метеоритный дождь обрушился на землю, вспахивая ее на метры в глубину, выворачивая многотонные глыбы и с легкостью расшвыривая их на сотни метров вокруг. Огонь мгновенно выжигает кислород, воздух схлопывается, жадно поглощая пустоту и добивая тех, кто умудрился пережить пламя и ударную волну.
Я потряс головой, прогоняя шум в ушах и потрясенно оглядываясь. Адъ и Израиль… Словно безумный артиллерист отстрелялся по нам полным пакетом «Смерча» с термобарическим боеприпасом.
Минус половина жизни у меня и Умки, три четверти у Андрея, треть у пауков. Выжженное пятно в полсотни метров диаметром, причем без признаков атаковавших нас демонов. Бей своих, чтоб чужие боялись?
Еще одна-две такие плюхи – и нам кирдык…
Игрок довольно засмеялся и, чуть поколебавшись, потянулся за вторым свитком. Удовольствие, видать, не из дешевых, тоже пришлось запустить руку в Резерв ГК?
– Вперед! Валим урода, иначе нам хана! – Анунах срывается с места, подавая пример.
Рвусь
– Рассыпаемся в стороны!
Маневр верен, но не отработан. Андрей крутит головой и берет левее, Умка, наоборот, притормаживает и начинает в задумчивости шевелить губами, как всегда в моменты наивысшего интеллектуального напряжения.
Выйти из зоны удара не успеваем. Раскаленные метеориты вновь вбивают нас в землю, ударная волна вяжет узлами руки, доспех сечет крошевом осколков. Проморгавшись, с тревогой смотрю на радар.
Статистика – сука капризная, кому улыбается, а кому и рожи корчит. Основное ядро Армагеддона принял на себя Умка, и теперь его белоснежная могилка украшала рукотворный базальтовый кряж. Я и Андрей выползли на локтях и морально-волевых – хиты в красном секторе, интерфейс тревожно гудит, сообщая о травмах и переломах, спешно пересчитывая поплывшие характеристики.
Игрок, до которого остался лишь один рывок, раздраженно рычит и берется за новый свиток. Дело – труба…
Мы с Анунахом молча переглядываемся. Мой взгляд – извиняющийся и чуть виноватый, его – задумчивый и оценивающий. Андрюха кривит окровавленный рот, сплевывает черную от грязи слюну и шепчет:
– Выживи!
В то же мгновение меня окутывает живительный мрак темно-паладинских «Святых Рук». Красная полоса жизни радостно прыгает вперед, упираясь в стопроцентный кап. Я ошарашенно смотрю на пожертвовавшего спасительной абилкой Андрея. Парень зло щерится и кричит:
– Беги! Порви его! – сам же с трудом встает на изломанные ноги и достает из инвентаря непрофильный лук.
– Банг! – тетива хлопает по наручу, и сверкающая магией стрела по крутой траектории устремляется к вражескому генералу.
Глотая ставший в горле ком, рвусь вперед. В небесах вновь ревет пламя судного дня, но я не обращаю на него внимания, переваривая поступок паладина. По логике все верно, математика проста как дважды два: я более весомая боевая единица, и пока я жив – дерутся призванные петы. Но вот сердцем… Кто сказал, что смерть на Земле обратима?
Армагеддон неистово трясет землю, адово пламя вгрызается в плоть и вечную мерзлоту. Анунаха стирает в пыль, лишь надгробный камень непривычного малахитистого цвета указывает на место гибели сильнейшего паладина ру-кластера.
Я теряю треть хитов, но ненавистная цель уже близка. Игрок близкого боя не хочет. Он поднимает на дыбы черного, пышущего огнем жеребца, разворачивает его на месте и ударом шпор срывает в галоп, пытаясь укрыться в гостеприимно распахнутых воротах цитадели.
Обогнав меня на десяток шагов, впереди несется шестерка петов. Эскадронный цокот лап, злое шипение и щелчки жвал, кометный снежный хвост позади. Владыки Бездны перехватывают Экс-создания Ллос, пытаясь связать их боем и дать Игроку возможность оторваться.