Играй грязно
Шрифт:
— Ай! За что?
— Ты недостаточно быстро двигаешься. Давай, детка.
Он спрыгивает с кровати, оставляя меня возбужденной и раздраженной. Я потираю больное место и хмуро смотрю в его сторону. В комнате слишком темно, так что он не видит моего лица, но могу поспорить, что он чувствует тяжесть моего смертельного взгляда.
— Так вот как ты обращаешься со мной в мой день рождения?
Ноа останавливается у двери и оглядывается через плечо:
— Да. Поторопись, у нас мало времени. Автобус
Ворча, я сбрасываю ноги с кровати и встаю. Зевок вырывается из моего рта, когда я добираюсь до ванной и выполняю утреннюю рутину, как бездумный робот. Поскольку я не думаю, что у меня будет секс в день рождения этим утром — печальные времена — я запрыгиваю в душ. Теперь я проснулась.
Я собираюсь за десять минут, поэтому, когда я захожу в гостиную, я ожидаю только одного — запаха свежесваренного кофе. Вместо этого на кухонном островке разложены круассаны, багеты и другая выпечка, доска с закусками и фрукты.
У меня отпадает челюсть:
— Когда ты успел все это приготовить?
— Я уже несколько часов на ногах. С днем рождения, солнышко.
— Ты приготовила мне французский завтрак! Я не знаю, что сказать, — мое зрение уже затуманилось от наворачивающихся на глаза слез.
Он обходит кухонный остров и показывает в руке маленькую коробочку:
— Это тебе.
Мое сердце гулко бьется в груди. Маленькие коробочки обычно означают ювелирные украшения. Райдер всегда выбирал именно такие подарки. Он так и не понял, что я не из тех девушек, которым важны дорогие побрякушки. Я редко ношу что-то кроме сережек.
— Спасибо.
Дрожащими руками я развязываю бант и открываю крышку. Внутри я обнаруживаю серебряный браслет с несколькими шармами, уже свисающими с него.
— Тебе нравится? — голос Ноа дрожит, и он выжидающе смотрит на меня.
Я вынимаю браслет из коробки и осматриваю шармы:
— Он великолепен.
— Я знаю, что ты не носишь много украшений, но когда я увидел это в магазине, то не смог устоять. Видишь, я добавила американский флаг, канадский флаг, щенка далматинца…
— И хоккейную клюшку, и… — я прищурилась. — Это должен быть танцор? — я показываю на фигурку с вытянутыми рукой и ногой.
Он потирает затылок, выглядя при этом смущенным:
— Это танцовщица из семидесятых, наверное. Был выбор между этим и пуантами.
— Это самый продуманный подарок, который я когда-либо получала. Я в восторге.
— Правда?
— Да. Поможешь мне застегнуть?
Я протягиваю руку, и Ноа застегивает браслет на моем запястье:
— У них были и другие прикольные шармы, но я не знал, что еще купить.
— Они идеально подходят, — я поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку. — Спасибо.
— Не за что, — он смотрит на меня глазами,
Воздух вокруг нас заряжается электричеством, и не знаю, как он, но я в секунду готова затащить его обратно в постель, чтобы как следует поблагодарить за подарок. Ух ты, я стала той, кто думает только об одном.
Но наш момент прерывается, когда к нам присоединяется Харпер:
— Привет, доброе утро, ребята.
Ноа отступает на шаг и смотрит на нее:
— Доброе утро, Харпер. Надеюсь, я не слишком шумел раньше.
— Раньше? Разве ты только что не проснулся?
— Неа.
— Тогда я ничего не слышала, — она поворачивается ко мне и обнимает меня. — С днем рождения, милая.
— Спасибо.
— Твой подарок у меня в комнате. Я отдам его тебе, как только Ноа напоит меня кофе, запах которого я чувствую.
— Да, конечно, — он обходит остров и берет несколько кружек из шкафа. — Какой тебе? — спрашивает он ее.
— Черный подойдёт.
Он не спрашивает, какой я хочу, он уже запомнил мои предпочтения, как и я его. Мы встречаемся чуть больше недели, но уже достигли такого уровня близости, какого, честно говоря, у меня не было ни с Райдером, ни с предыдущим парнем. Это потому, что мы просто друзья, которые занимаются потрясающим сексом вместе, или это нечто большее?
— Боже, какой размах, — Харпер смотрит на все эти блюда.
— Мы будем рады, если ты присоединишься к нам, — говорит ей Ноа.
— О нет. Я не хочу быть третьим лишним на вашем свидании.
— Ты не будешь третьим лишним, — говорю я.
— Нет, нет. Я просто хочу кофе и круассан, — она тянется за одним из слоеных пирожных и снова исчезает в своей комнате.
— Может, мне наложить тебе в тарелку? — спрашивает Ноа.
— Всё нормально. Я сама сделаю, но спасибо.
Он передает бумажную тарелку, потому что уже знает, что я редко пользуюсь теми, которые потом придется мыть.
— Здесь много еды. Тебе, наверное, стоит взять с собой немного, чтобы поделиться с ребятами, которые поедут с тобой на автобусе.
— Мне грустно, что ты не едешь с нами в автобусе.
— Это было бы странно теперь, когда мы встречаемся.
Его губы кривятся в ухмылке:
— Ты не добавила слово фальшиво перед встречаемся.
Я опускаю взгляд на свою тарелку и делаю вид, что на сто процентов увлечена разрыванием круассана на части:
— Это слишком длинная фраза. Но ты понимаешь, о чем я.
Я не знаю, почему я все еще настаиваю на фальшивой части наших отношений. Это как последний щит защиты в моем арсенале. Мой пессимистичный ум ждет, что случится что-то ужасное.