Играй как Бэкхем

Нариндер Дхами

– Мама!
– крикнула Джулз.
– Хватит строить из себя идиотку!

Миссис Пакстон это задело за живое.

– Я просто пытаюсь быть дружелюбной, Джульетта, - сказала она.
– Если ты не возражаешь. Джесс, а ты против любви ничего не имеешь? Конечно же, нет. А вы познакомились в школе или на работе?

Мне не пришлось отвечать, потому что за меня это сделала Джулз.

– Она футболистка, - улыбнулась она.
– Мы с Джесс играем в одной команде.

На миссис Пакстон это произвело такое впечатление, словно Джулз сказала, что я серийный убийца или еще кто похлеще.

Мне до смерти хотелось рассмеяться, но я сдерживалась, потому что это было бы невежливо. Я посильнее закусила губу и умудрилась продержаться, пока мы с Джулз выскочили из дому после скомканного прощания. Мы дошли до остановки сто двадцатого автобуса, затем обе согнулись пополам и затряслись в истерическом хохоте, хватаясь друг за друга, чтобы не упасть.

– Ты видела ее лицо?
– хихикая, выдавила из себя Джулз.

– Джульетта!
– фыркнула я, но передразнить ее мамашу у меня получилось фигово.

– Джесминдер… - отозвалась Джулз, и мы рассмеялись еще сильнее.

Домой я добралась в очень хорошем настроении. Даже моя лодыжка стала болеть меньше. Я влетела домой с улыбкой от уха до уха - и вдруг остановилась. Сначала я увидела Пинки. Она стояла у двери на кухню, сжимая скомканный платочек. Папа с суровым видом стоял у камина, и у мамы глаза были на мокром месте. На диване сидели эти ужасные родители Титу, пялясь на меня так, словно я была куском грязи на полу.

– Саатшриакал, тетушка, дядюшка, - нервно поприветствовала их я, недоумевая, что, черт побери, происходит. Атмосфера в гостиной напоминала Арктику, и все почему-то гневно смотрели на меня.

– Послушайте, мы не собираемся раздувать скандал, - бушевал отец Титу, поднимаясь с дивана.
– Мы просто посчитали своим долгом сообщить вам.
– А теперь это уже ваше семейное дело.

Мама Титу тоже встала. Ее лицо было еще мрачнее, чем обычно.

– Послушайте, - подошел к ним расстроенный папа.
– Вы знаете, как нелегко приходится здесь нашим детям. Иногда они составляют неверное представление о жизни и слишком стараются вести себя на западный манер.

Маму Титу это не убедило.

– Вы знаете, что дети - это отражение своих родителей, - резко ответила она, подталкивая своего мужа к выходу.
– Саатшриакал.

Я шагнула в сторону, пропуская их. Что, черт возьми, стряслось?

– Ты тупая гадская корова!
– завопила Пинки, бросаясь из кухни ко мне, как только за родителями Титу захлопнулась дверь.

– Ты разрушила жизнь своей сестры!
– завыла мама.
– Теперь довольна?

Я смотрела на них с открытым ртом. Я понятия не имела, из-за чего поднялся такой шум.

– Из-за тебя свадьба расстроилась, - всхлипнула Пинки.

– Из-за меня?
– Я не могла поверить в услышанное.

– Они видели тебя, - сердито сказала мама.
– Как ты… - Она замялась в поисках подходящего слова.
– …непристойно вела себя с английским мальчиком!

– Да врут они!
– задохнулась от возмущения я.
– Не была я ни с каким английским мальчиком.

– Сегодня они видели, как ты целовалась с ним на автобусной остановке, - гневно возразила Пинки.
– Сучка! Почему не можешь делать это втихаря, как все остальные?!

–

Целовалась? Я? С мальчиком?
– бессвязно лепетала я.
– Да вы с ума посходили, крыша у вас всех поехала, на фиг!

– Джесминдер, пожалуйста, без ругательств!
– резко оборвал меня папа.

И тут до меня дошло. Остановка. Англичанин. Эти тупые родители Титу все перепутали. Идиоты.

– Да, я была сегодня на остановке сто двадцатого автобуса со своей подругой Джульеттой, - поспешно стала объяснять я.
– Но она девочка. И мы не целовались и не делали ничего подобного, боже упаси… - Мне нужно было как-то убедить родителей в том, что я говорю правду, иначе меня никогда больше не выпустят за порог дома.

Папа указал на картинку гуру Нанака на стене.

– Поклянись Бабаджи, - решительно потребовал он.

– Клянусь Бабаджи, - тихо сказала я.

Все замолчали, только Пинки тихо всхлипывала на диване.

– Должно быть, они обознались, - согласился папа.

– Бесстыжие родители этого парня просто нашли удобный предлог, - подхватила мама.
– Мы никогда не были достаточно хороши для них.

Я было уже расслабилась, как вдруг Пинки снова раскрыла болтливый рот.

– Нет, мама, это все она виновата, - жалобно затянула она.
– Сто процентов, она была с какой-нибудь девкой из своей футбольной команды.

– Пинки!
– зашипела я.

– Ни на какую работу она не ходит, - истерично тараторила Пинки.
– Все она врет!

– О боже!
– театрально воскликнула мама.
– Почему ты послал мне дочерей-обманщиц? Какой грех я совершила в прошлой жизни?

Пинки указала не меня пальцем:

– Это она разрушила мою жизнь…

– Успокойся, - разозлилась мама.
– Думаешь, я не знала, как ты тайком встречалась с этим никчемным Титу?

Это заставило Пинки заткнуться. Мама перевела взгляд с меня на Пинки и обратно. Я знала наверняка, что она сейчас скажет.

– Ну все, хватит, - решительно заявила она.
– Обе за порог ни ногой.

Вот и закончилась моя недолгая футбольная карьера. Мне запретили выходить из дому, значит, я не могла ходить на тренировки.

Меня прижали к ногтю, и Пинки находилась в таком же жалком положении, как и я. Все равно свадьба была расстроена, даже если рассказать родителям Титу правду. По словам мамы, они использовали это как предлог для того, чтобы прекратить отношения Титу и Пинки.

* * *

Скука сводила меня с ума. Я все думала о том, какие у остальных девчонок были успехи в тренировках и кто заменит меня в следующем матче турнира. И Джо никак не шел у меня из головы. Увижу ли его еще раз? Это казалось таким маловероятным.

Дом напоминал морг. Мама все еще злилась на нас обеих, и папа был немало расстроен. Он убрал гирлянды с фасада дома, так что теперь у наших шумных соседей был повод пошептаться о несостоявшейся свадьбе. Пинки ушла на больничный и все дни напролет сидела в своей комнате и ревела. Каждый раз, когда мы садились есть, меня посылали к ней наверх, чтобы я спросила, будет она кушать или нет.