Играя рок

Лебский Алексей

– О, вобла, это я люблю. К пиву, то, что надо, Николай оживился. День стоял жаркий, пить очень хотелось, а еще он прождал Димку двадцать минут на солнцепеке.

– Ленинградское, из холодильника. Вот, тут еще беляши есть, мама нажарила.

Димкина мама готовила отменные беляши и чебуреки!

Пили из больших кружек. Служивый, которого звали Лёша, щедро добавлял всем в пиво водки.

– Ты, давай, Семеныч, не торопи события, пива у нас еще много, а водка скоро кончится. Первую кружку Коля опорожнил залпом, так пить хотелось, вторую поставил на стол, и занялся чисткой воблы. Она была отменная, жирная, с икрой!

– Ну, поехали по второй. Как говорится, посторонись душа, а то оболью! – Леша опрокинул

вторую кружку, и крякнул, – хорошо пошла! Коля начал тянуть вторую кружку, но уже заметил, что в голове какой-то туман. Когда вторая приближалась к завершению, он заметил, что его отражение в зеркале начало двоиться. Он закусил беляшом, и допил. Больше не лезло.

– Димк, а меня выпустят на КПП? Мне домой пора, слушай… времени уже мноо…го. Язык заплетался.

– А мы еще начали только, – с удивлением в голосе сказал Семеныч. Еще и водочка есть. Ну, ежели пошел, тогда положено на посошок.

– Это как? – тут Николая качнуло. Семеныч плеснул на дно кружки чуть-чуть водки.

– Посошок, отказываться нельзя. Коля махнул залпом водку, вытер губы рукавом школьного пиджака, и беспокойно глянул в зеркало. На него уже смотрели четыре лица, сдвинутых друг относительно друга на несколько сантиметров. Ни слова не говоря, схватил свой портфель и вышел за дверь. Придерживаясь параллелей, образованных досками пола он добрался до КПП и вышел на улицу. Жара уже спадала. Выйдя из Дмитровской башни, Николай посмотрел направо и налево. Справа на посту милиции маячила фигура милиционера, и Каминский выбрал направление в сторону откоса. Он успешно добрался до двора дома номер один по Минина, прошел его и увидел родную футбольную площадку! На ней по левому краю рос американский клен, отбрасывая прохладную тень. Здесь. За бортом площадки его никто не увидит из окон. Николай присел под дерево на остатки травы, а потом, положив портфель под голову, прилег, и моментально заснул.

Глава 14

Впереди замаячили каникулы, Петру Ивановичу выделили на работе льготные путевки на базу отдыха в исследовательском институте, в котором он теперь работал старшим научным сотрудником. Анастасия Львовна планировала провести свой отпуск Крыму, и это предложение ее не очень радовало. Ей вовсе не хотелось купаться в Волге или холодных лесных реках, юг выглядел привлекательней. А Коля не хотел в Крым, с бабушкой и дедушкой он несколько раз там уже побывал, и этот отдых каждый раз оказывался для них трудным. Поезд, чемоданы, плохой сон. Поиск свободного жилья, отсутствие элементарных удобств, вечные очереди в столовую, плохая еда, пляж из острых камней, грязное море, давка в душном транспорте. Автобус его организм совершенно не переносил. Конечно, были и свои плюсы – красота моря, дворцы Ялты, Алупки, Фиолент, изумительный Херсонес, Генуэзская крепость. Нет, только не Крым, в Крым он еще долго не захочет. Петр Иванович выслушал все доводы, и заявил:

– Турбаза отличная. Домики в лесу, комары, удобства на улице, баня по субботам. Столовая в две смены, без очереди, питание – просто на убой. Рыбная ловля, грибы, ягоды, лес, а воздух какой! Он сделал внушительную паузу, будто втягивал воображаемый воздух, – река, лодочная станция, – это я обещаю, – и, что еще немаловажно, – автобус до места! И от города ехать не более трех часов.

Воцарилась небольшая пауза. Комары и удобства как-то настораживали, но все остальное было очень заманчиво. Коля очень любил собирать грибы.

– А клев будет? – спросил он.

– Клев будет такой, что ты о «Поющих гитарах забудешь»! Тут они все покатились со смеху, вспомнив веселый фильм с Мироновым и Никулиным.

– У меня есть одно условие, – сказала Анастасия Львовна, – полевые и лесные цветы ежедневно у нас в комнате. Петр – ты ответственный за цветы!

– Раз уж заговорили о

гитарах – родители, когда вы мне гитару купите, самую простую, хотя бы, за семь пятьдесят? [16] – вставил Коля, – я бы мог её с собой на турбазу взять. На турбазе как без гитары? Я цветы буду собирать.

16

в продаже бывали гитары за 7 руб. 50 коп. и за 9 руб. 50 коп.

– Ах ты, подлиза! – мама задорно смеялась, глядя на любимого сыночка. Петр Иванович поскреб в затылке. Стоимость его не пугала, а вот где ее взять? Он представил себя, как он гребёт на лодке, рассекая просторы озера, а Колька сидит на баке и поет «Сумерки» и это разносится по водной глади.

– Хорошо, – решил Петр Иванович, – согласен. Но и я тогда беру с собой аккордеон!

Глава 15

Через некоторое время, разобрав каракатицу на запчасти, Коля построил свою следующую гитару. На ней можно было исполнять соло и аккомпанемент и в широких пределах изменять характер звука с помощью переключателей конденсаторов и датчиков сигнала.

Многие секреты электрогитар были недоступны, до всего приходилось доходить своим умом. В качестве звукоснимателей использовались катушки от микрореле, включенные параллельно и последовательно. Некоторые тембры этой гитары были просто находкой.

Дед выпросил для Николая в кинопрокате старый ламповый усилитель «Кинап». Коля подключил его к самодельной колонке с большим динамиком, и, когда родители отсутствовали, упражнялся в импровизациях, включая агрегат на полную громкость.

Ребята приходили к нему поглазеть на новую гитару и послушать, как он играет.

Однажды Маркин после школы позвал Колю сыграть в карты.

– Марк, ты же знаешь, в карты мне не везет, да и денег нет. Вот, последние два рубля остались, это мне бабушка на неделю дала, на мороженое. Может, лучше на гитарах сыграем?

– У меня целых пятнадцать рублей! Ну, давай, в трясучку тогда – ну, чем ты рискуешь? Двумя рублями? Тьфу!

– Ты мертвого уговоришь. К тебе пойдем? Они отправились к Маркину. Его дом стоял напротив политеха во дворе и числился по улице Провиантской. Это название у одноклассников вызывало смех, в связи с тем, как выглядел Маркин. Частенько дразнили его «жиртрестом», или «толстым». Марконя обижался, но избавиться от лишних килограммов почему-то никак не получалось. Они поднялись на самый верхний этаж, и встретили на площадке его младшего брата – Сережку. Он подозрительно покосился на Каминского:

– Опять играть будете? Вы бы завязали с этим! Не вздумай мои новые ракетки проиграть! Лучше бы ты в какую нибудь спортивную секцию записался, и тебе бы польза была и мне дешевле. Мама мне дала пятерку, а этот говнюк просадил ее кому-то!

– Никакую твою пятерку я не просадил, оправдывался Вовка – сам её потерял, а на меня бочку катишь – он перегнулся через перила, и погрозил пухлым кулаком брату, – скажешь матери, – башку отверну!

Сережка пробурчал еще что-то, и поскакал через ступеньку вниз по лестнице. Их мать возглавляла партком мясокомбината на Ковалихе, а отец давно с ними не жил. Злые языки поговаривали, что он сидит в тюрьме, но Вовка упорно отмалчивался по этому поводу, а если кто-то приставал с глупыми вопросами, мог и врезать. У Ангелины Викторовны Маркиной везде были связи, достать она могла все, что угодно. Различные дефицитные продукты в их семье не переводились. Оба ее сына прекрасно одевались, и всегда имели карманные деньги, несмотря на то, что учились еще хуже, чем Каминский. Коля же стеснялся лишний рубль спросить у матери, если не было серьезных оснований. Они вошли в прихожую.