Играя с судьбой
Шрифт:
Я вновь оглядел комнату, в которой находился. Обстановка - проще не бывает. Кровать приставлена изголовьем к стене, не вставая с нее, я могу смотреть в окно на стене справа, наблюдать за тем, как ветер треплет листву деревьев. Дверь - на противоположной от окна стене. Ее дверцы плотно сомкнуты, вставки из молочно-мутного стекла почти не пропускают свет.
Около моей кровати тумбочка и еще низкий столик с разными медицинскими приборами, сейчас отключенными, видимо, за ненадобностью. Чуть в стороне, в тени - стул, а на стуле... Поднявшись, я подошел к нему, протянул руку, убедиться,
Только одевшись, я понял, насколько меня стесняла собственная нагота. Одежда была непривычной, светлой и слишком свободной, но само чувство, что мне не придется разгуливать нагишом, немного ободрило.
Одетый, но все еще босой я бесшумно проскользнул к двери и внимательно разглядел ее. На белом пластике - ни ручек, ни заметного стыка, и со стеной она словно бы образует единое целое. Но те женщина и мужчина - не во сне же они мне приснились, и не через окно ушли!
Через мутно-белые вставки невозможно было разглядеть ничего, что творилось на той стороне. Пелена и туман. Да и не доносилось из-за двери ни звука. Сдержанно выругавшись, я прикоснулся к двери рукой, пытаясь на ощупь найти какую-нибудь трещинку в монолитной плите, которая изначально показалась мне выходом. Минут пять я потратил на бесплодные исследования, чувствуя себя все более и более глупо.
Если из комнаты и был выход, то он предназначался не для меня. Разочаровавшись, я вновь вернулся к окну, уселся на широкий подоконник.
Небо стремительно светлело. Проснулись и запели птицы - весь мир наполнился их неумолчным гомоном, щебетом, пощелкиваниями. Вольные, как ветер, они перелетали с ветки на ветку, заставляя меня отчаянно завидовать. Они - не в клетке. Никто их не держит.
– Проснулся?
– услышал я смутно знакомый голос.
Обернувшись, увидел вчерашнего медика, застывшего в дверях.
– А так не заметно?
– буркнул в ответ, не считая необходимым подтверждать очевидное.
Мужчина вздохнул и подошел ко мне.
– Дичишься, - заметил грустно.
– Понимаю. Я бы тоже злился, встреть меня разрядом парализатора. Так сказать: "Добро пожаловать на Ирдал".
Фыркнув, я бросил быстрый взгляд на его лицо. Интересно, он это всерьез говорил? А сам-то своим словам он способен поверить? И чего бы хотел словами добиться? Чтобы я развесил уши? Неужели со стороны я выгляжу таким дураком? Хотя, да, второго такого нужно еще поискать.
– Со мной были мужчина и женщина, Арвид Эль-Эмрана и мадам Фориэ Арима, - имя оброненное начпорта в нужный момент само пришло на ум.
– Где они? Что с ними? Я хочу их видеть.
Медик аккуратно положил ладонь мне на плечо, и этот простой жест разозлил больше, чем все его предыдущие заискивания.
– Руку уберите, - огрызнулся я.
– У нас в Академии не приветствовались тактильные контакты меж представителями одного пола, а к вашим лигийским штучкам я не привык.
Мужчина, покачал головой, но руку убрал, и даже отошел в сторону на несколько шагов. Так, что я теперь мог хорошо разглядеть его: высокий, худющий, длинные каштановые
Он постоял с минуту, подом подошел к стулу, нагнулся, достав из-под него не замеченные мною тапочки. Вернулся и, поставив их на край подоконника, с улыбкой пояснил:
– Обуйся. У нас на Ирдале, босиком разгуливать как-то не принято, если конечно, ты не на пляже.
– Зачем?
– зло бросил я ему в ответ на насмешку.
– Чтобы сделать вам приятно? Чтобы все было, как принято?
Улыбка сползла с лица медика. Вздохнув, он попросил:
– Ты все же обуйся, а то можешь ноги поранить.
Хотелось бросить в лицо мужчины что-то особенно колкое, но встретившись с ним взглядом, я сделать этого не смог.
– Пойдем со мной, - предложил медик вполне серьезно.
– Отведу тебя к Эль-Эмрана, покажу, где мадам Арима. А то ведь не успокоишься. И да, - он устало пожал плечами, - если я оскорбил тебя своим прикосновением, прости. Я этого не хотел.
Я посмотрел на огорченное лицо мужчины и почувствовал, что мне становится стыдно. "Он лигиец, - напомнил я себе, - а все лигийцы - лживые твари". Но заученная на уроках истории фраза облегчения не принесла. А ко всему... Фори тоже была лигийкой.
Тяжело вздохнув, я обулся и, спрыгнув с подоконника, пошел вслед за медиком, чувствуя себя донельзя глупо. Створки дверей плавно разошлись в стороны, стоило мужчине подойти к ним. Он сделал шаг в коридор и остановился, ожидая меня, я вышел следом.
Две фигуры в бронекостюмах, держа оружие наизготовку двинулись ко мне, но гневный окрик медика их остановил.
– Эгрив, не глупи, - прозвучало в ответ из-за прикрывавшего лицо щитка, - ты не знаешь, на что эти твари способны.
– Перестраховщики, - недовольно прошипел медик в ответ на чужом языке и обернувшись ко мне, снова перейдя на диалект Раст-эн-Хейм попросил:
– Не обращай на идиотов внимания. У них приказ стрелять, только в случае нападения. Ты ведь не собираешься ни на кого нападать?
Его фраза заставила меня усмехнуться. "Нападать". Интересно, что еще за этим понятием кроется. Шаг вправо? Шаг влево? На всякий случай я решил не отходить далеко от медика. Взгляды, которые я ловил кожей между лопаток, не сулили мне ничего хорошего. Эгрив же словно не замечал сопровождавшей нас свиты, лишь иногда презрительная гримаса появлялась на чисто выбритом лице - когда он ловил отражение охранников в начищенных до блеска стеклах.
Он провел меня по длинному коридору, несколько раз сворачивая. Изредка навстречу попадались люди, заинтересованно пялились на меня, на эскорт, и держались поодаль. Благодаря охране мне ни от кого не удастся скрыть, что здесь, на одной из планет Лиги, я - чужак.
Остановившись около глухой двери в конце коридора, неотличимой от десятков других, медик прикоснулся пальцами к стене около нее, и кивком показал на комнату, открывшуюся в просвете разошедшейся молочной мути. Приникнув к стеклу, я жадно всматривался в обстановку, показавшуюся мне донельзя знакомой - те же белые стены, такой же прямоугольник окна, занавески, подрагивающие под ветром.