Играя с судьбой

Капитан Немо

Лицо шефа кривилось, когда он говорил о Локите, каясь и негодуя одновременно: "Я не сразу понял, кто пролез в Сенат. Эту тварь давить нужно было сразу, а я медлил, пытаясь разобраться. Не мог поверить. Хоть и было очевидно, что она работает на эрмийцев - вызывает распри, ослабляет нас изнутри, настраивает друг против друга. Делает все для того, того, что бы Лига распалась. И при этом я сам вынужден выводить Ирдал из коалиции: Локита саботирует все проекты, которые могут помочь в противостоянии Эрмэ. А без верфей Ирдала, без промышленности Ирдала разведка ничего не сможет сделать, даже имея таких союзников, как торговцы. Но я всерьез

опасаюсь, что выход Ирдала может послужить катализатором распада. Хорошо если удастся его предотвратить. Мы и так потеряли слишком много, позволив отколоть от Лиги Рэну. Ее, конечно, сейчас не вернуть, но ни в коем случае нельзя позволить Рэне уйти в сферу влияния Империи или главы "Иллнуанари". Если это произойдет - ситуация осложнится, а она и так почти патовая. Я не имею права требовать, но я очень прошу вас, Фориэ Арима..."

Действительно, просил он немного. Просил то, что я и так бы постаралась сделать, знай я все расклады, а кроме того если получится, вытянув из Ордо координаты флота Аюми, передать их Арвиду, да через людей Атома отправлять на Ирдал всю информацию по обстановке на Рэне.

Смешно, а ведь самое главное, в общем-то, сделано. Само собой вышло. Только вот с последней просьбой беда: передавать информацию на Ирдал у меня нет никакого желания. И причиной тому отношение к Ордо. И чувство неизбывной вины перед ним.

Все чаще вспоминалось, как Аторис пытался убедить меня. Как волновался, запинался в словах, как смотрел с мольбой: "ну хоть ты поверь". Не поверила, дура. Словно в заложенное кирпичом окно смотрела, убежденная, Аюми - только легенды, несмотря на то, что сказания известны в сотнях миров.

Хорошо жить с промытыми мозгами. Никаких тревог и забот. Нет Аюми - нет и тех, в противостоянии с кем они погибли. Не существует Империи. Бояться некого.

Нужно ли говорить, что информация об ошибке капитана шла из недр нашего ведомства? В этом Элейдж признавался тоже. Да и как он мог промолчать теперь, прося разузнать о местоположении флота?

А меня передергивало.

А еще у Ордо лежала папка с документами, и слишком свеж был в моей памяти разговор о том, что подтолкнуло бывшего капитана к бунту. Подозревать Ордо во лжи у меня причин не было. Элейдж лгал куда чаще, чем мой старый друг.

Вот что за игру вертел шеф? Зачем? К чему? Почему зная о существовании Эрмэ, подыгрывал своим противникам? Почему отмахнулся от доказательств того, что планету ведут к упадку?

От этой мысли я замерла, похолодела вся - от словно подернувшихся инеем щек, до скрючившихся, вмиг замерзших пальцев ног. Минуту или чуть больше я сидела, словно оглушенная, придавленная невидимой глыбой - мыслью о предательстве. Могло ли так быть? Давно ли я верила Элейджу, словно самой себе? Я ведь верила ему добрую половину жизни. Каждое его действие мне казалось логичным и взвешенным.

Кровь пульсировала в висках, постепенно разгорались уши и щеки. Отложив еду, я чувствовала, как меня начинает захлестывать другая волна - жуткий, жгущий все мое существо стыд, и я не в силах была понять, за что именно? За старое неверие Аторису, равнозначное предательству? За то, что подозревала Элейджа в измене?

Мне совсем не хотелось метаться из угла в угол, искать выход. Не хотелось дотошно докапываться до ответа на вопрос кто прав, а кто виноват! Я не хотела выбирать между двумя важными для меня людьми. А выбирать, меж тем, приходилось. Невозможно было закрыть

глаза на то, что, передавая информацию об обстановке на Рэне, я своими руками могла выкопать могилу Ордо. Помнится, как по прилете на родную планету я всерьез опасалась виселицы. Теперь казалось - уж лучше бы так. Я не могла предать Ордо. Еще раз - нет. Избави судьба меня от этого!

Мелькнула шальная мысль - найти Ордо, рассказать ему все, снять камень с души, но тут же пришло понимание, что это не выход. В лучшем случае моя откровенность повлечет немедленную высылку с Рэны. В худшем - даже думать не хотелось о том, что будет в этом случае.

Вспомнилось, как я негодовала, когда Арвид попытался развернуть корабль, словно понимал, с чем мне придется столкнуться и пытался оберегать.

Вздохнув, я потянулась к броши, переколотой на свежее платье, коснулась ее лепестков. В голове прозвучало: "я никогда не врал вам, хоть и использовал". А ведь похоже на то...

Да уж, сумел шеф поставить меня перед выбором: даже не оставил возможности отказаться от задания, сославшись на пункты инструкции, запрещающие стратегам работать в собственных мирах.

Встав из-за стола, я отошла к окну, прижалась лбом к стеклу, пытаясь успокоиться и унять головную боль, и почувствовав как колыхнулся воздух, услышала знакомые шаги.

Ордо.

Он прошел по комнате, провел ладонью по влажным, вьющимся руном волосам. Посмотрел вдаль, в поредевшую пелену дождя, потом уперся ладонями в подоконник, да так и застыл.

Показалось, по воздуху разнесло кислый аромат озона, вместо привычного запаха табака. И лицо у Ордо было странное, какое-то необычное, неживое.

Он обернулся ко мне, попытался улыбнуться. Получилось - невесело. Мимике противоречил взгляд.

– Доброго утречка, Фори, - в голосе звучали нотки натужной оживленности.

– Утречка?
– Отмахнулась я, пытаясь собраться с мыслями.
– Аторис, полдень уже.

Он опустил взгляд, протяжно вздохнул. Лицо исказилось на какую-то долю секунды, словно от гнева. Потом он вновь овладел собой. Даже голос зазвучал более ровно, чем прежде:

– Полдень. А в полночь - игра. Дагги сражается с генералом. Уму непостижимо.

– Ты уже знаешь?

– Слухи разносятся быстро. Только об этом все и шушукаются. Я узнал об этом от Лии; она в шоке, требует отменить игру.

– Так попытайся.

– Пытался, но... Анамгимар Эльяна и Олай Атом проявили в этот раз солидарность друг с другом. Сказали, моя власть закончилась на пороге представительства, а что происходит в его стенах - творится в согласии с их законами и обычаями. После игры я волен хоть обоих дуэлянтов повесить, но до этого - руки у меня коротки.

Аторис мотнул головой, фыркнул, как кот, заглянул мне в глаза:

– Если можешь, успокой Лию. Не знаю, как говорить с девчонками, - он поперхнулся, поправился, весь напряженный, словно струна: - С ней не знаю, как говорить. Она этого идиота белобрысого любит. Да и понятно. Все ее детство я был в полетах. Появлялся наскоком, на неделю, на две и опять - в рейс. А мамашка ее, как и я - непутевая, работу ценила больше детей. Это Да-Деган читал Лии на ночь сказки, вытирал сопливый нос, промывал ободранные коленки и кормил завтраками. По уму, Дагги ей родня, а не я. Если он проиграет - она не простит этого мне. Никогда. Обидно признавать, что я на самом деле - дурак. Даже не видел, как росли мои дети.