Играя в людей. Том 1

Чеп Инна

— Ага.

Коля разделся, прошмыгнул в ванную. Долго умывался холодной водой — Витька успел поменять чем-то не угодившую ему футболку, потерять ключи, найти их и наконец уйти к Юле. Николай выключил воду и прошел в комнату. Есть не хотелось, пить было нечего. Похлопал по карманам, ища сигареты, нашел мятую новую пачку, закурил. Этажом выше внучка Любови Федоровны играла на пианино, за стенкой ссорилась молодая семейная пара. Через какое-то время спор плавно перешёл в секс. Дымящий как паровоз Коля не сразу заметил, что с интересом прислушивается

к приглушённым стонам. Организм, несмотря на стресс, подавал признаки жизни, отчего Николай нервно хихикнул.

«Все нормально, — заверил он себя. — Все нормально. Я живой».

Но внутри осталось ощущение, что он — лишь марионетка, которую дёргают за ниточки.

— Что захочу, то и сделаю! — заявил Коля пустоте. Та промолчал в ответ. У соседей в прихожей размяукался кот. Даже через стену и две двери было слышно.

Коля уткнулся в телефон. На сайте местных новостей высветилось объявление о резком похолодании. Снежная тема, особенно заставка с волком, трусящим куда-то посреди белой долины, выглядела теперь издевательством: на голову волку падал загифканный снег.

У соседей продолжал надрывно кричать кот.

Лариса Игнатьевна кошек любила. Но на расстоянии, так как ремонт, сделанный собственными руками, она ценила гораздо больше. «Никаких животных!» — это было одно из самых главных правил съёма этой квартиры.

Какой к черту кот? Он сам как кот! Ни угла, ни когтей… У кота хотя бы царапки острые есть…

— Блин!!!

Николай зажёг очередную сигарету. Вспомнилось, что ничего не ел с утра кроме чипсов и пары ложек какого-то салата у Ленки. Внутри сжался тугой комок, так и не отпустивший его за этот вечер. То ли голод, то ли так и не растаявший страх.

Внучка Любови Федоровны перестала терзать инструмент и уши соседей.

Через пару минут в дверь позвонили.

Николай на автомате встал, прошел в прихожую, открыл дверь, смутно надеясь обнаружить за ней или вернувшегося Витьку (пусть даже с Юлькой!), или Леху с пакетом пива в объемных ручищах. Хотя предполагал, что скорее всего это будет соседка, в очередной раз гневно заявляющая, что настал его черед вкручивать лампочку в подъезде.

Но на пороге стоял невысокий коренастый мужик с сигаретой в зубах.

— Здорова. Сима сказал, телефон у тебя.

Сердце пропустило удар.

— Я не знаю никакого Симу.

— А Сима и не говорил, что знаешь. Телефон у тебя?

Коля почувствовал, как по спине течет холодный пот.

— Нет. Подошли мужики, сказали их, я отдал. Я вообще в деканат ваш хотел с ним идти. Нафига подбрасывать всякую фигню честным людям!

Мужик окинул его скептическим взглядом, поднял руку (Коля вздрогнул) и почесал пятерней колючую щетину, закрывающую большую часть лица.

— Честный, говоришь? Ну проверим. Если обманул — выть будешь, как сучка.

Незваный гость сплюнул под ноги сигарету, растер сапогом и, насвистывая какой-то смутно знакомый Коле блатной мотивчик, неторопливо зашагал вниз по лестнице.

Николай

дрожащей рукой захлопнул дверь. Прислонился к ней спиной, переводя дыхание. Ну почему все сегодня пытаются доказать ему, какое он ничтожество?

Коля посмотрел в зеркало.

На секунду ему показалось, что там отразился не он, а лишь темное пятно без лица и имени. Бесформенное, безличностное. Ни губ, ни глаз, ни рта, лишь неясный силуэт, обрис.

Захотелось врезать самому себе по лицу.

— Ссышь? Один на один? — сказал тогда, семь лет назад, Коля Рязанцев Мише Костину. — Пятеро на одного — смело!

Он отчаянно трусил, от того совсем не следил за языком.

— Я тебя и один уделаю, — ответил лениво Миша, вытаскивая из Колиного рюкзака свёрток с мамиными пирожками. — Ты слабак. Ссыкло. Мамин сыночек.

Пирожки были невкусные, с капустой и луком (тогда как Коля любил с мясом или творогом, например), но Колю взбесил не сам факт хищения, а то, с какой уверенностью в собственной безнаказанности копался давний враг в его рюкзаке. И крал то, что мама сделала специально для него, Коли. Словно мамину ласку или улыбку крал!

— Я не «маменькин»! Просто ты завидуешь, что у меня мать есть, а у тебя она только пьет и по мужикам ходит! — выкрикнул Коля зло. Злость эта копилась долго, не первый раз Миха над ним издевался. Только вот в тот раз перемкнуло внутри что-то, и все накопившееся вылилось в злые, Коля очень надеялся, что хоть немного болезненные слова. — Насрать ей на тебя! Все так говорят! И ты таким же будешь! И в тюрячку попадешь с четырнадцати непременно! А передачи носить будет некому, так и знай! Я за мамину юбку прячусь? У тебя и той нет: ее другие задирают за бутылку…

Коля выкрикивал злость и обиду словами. Миша просто подошёл и ударил. Потом ещё раз. Коля запомнил, что было больно, стыдно, а ещё горела в груди страшная злость за эту несправедливость.

Итогом встречи стало сломанное ребро. И вечная ненависть к Костину, поселившаяся глубоко внутри Коли на долгие годы. Но вскоре тот закончил девять классов и поступил в училище в соседнем городе. А потом — в институт. В общем, до недавнего времени они почти не пересекались. И вот…

— Ну уж нет! Я не ссыкло! — заявил самому себе Николай, схватил куртку, сунул ноги в ботинки и вышел из квартиры.

Ну и черт с ними, с обоями. Должен же он сделать хоть что-то хорошее? Смелое? Ну хоть немного! И потом, морозы. Не выгонит же хозяйка маленького котенка на мороз?

Раздражение за собственную слабость, страх, соплежуйство вылилось в лихорадочную деятельность. Коля сбежал по ступенькам вниз, забыв про лифт. Вылетел на улицу, шагнул было к остановке, потом посмотрел на мрачное небо и бросился в противоположную сторону. В такое время пешком быстрее выйдет. Прошел быстрым шагом мимо домов до перекрестка, перешел дорогу, пробежал одну улицу, другую…