Играя в людей. Том 1
Шрифт:
Вышел живым… А что, если нет? И для него эта история не закончилась?
Коля сглотнул вставший в городе ком. Нет-нет. Все прошло. Все — вчерашний день.
Его отпустили. Это же не игра, чтобы нажать предыдущее сохранение и выбрать другой вариант действий. Он жив — а значит, живым и останется. Ну там, лет до семидесяти, например. То есть ещё очень-очень долго. Целую жизнь.
Да?
— Нет, — сообщил Николай хриплым голосом настороженно ожидавшему ответ другу. — Нет, все в порядке. Ничего не случилось. Заигрался ночью и проспал. Ничего, схожу потом
— Ну ты и дура-а-ак! — протянул Витя и отключился.
Николай встал. Сходил в ванную, долго приходил в себя в холодной воде, потом отправился на кухню — живот, казалось, прилип к спине, и с этим надо было что-то делать. Поставил чайник, достал из холодильника остатки колбасы, честно поделил неестественно розовый кусок напополам и свою половину начал резать на сковороду, вспоминая, сколько осталось яиц. Он уже потянулся к увядшему помидору, оставшемуся от прошлого прихода Юльки, но тут в дверь позвонили. Коля вздрогнул от неожиданности. Застыл на месте секунд над тридцать, а когда нетерпеливый гость снова нажал звонок, всё-таки прошел в прихожую. На всякий случай — с ножом в руке. Хотя представить себе, как втыкает этот нож в человека, пусть даже самого отвратительного, Коля так и не смог.
Посмотрел в глазок — но увидел к своему удивлению лишь девушку в джинсах, зимней куртке и шапочке с помпоном.
— Кто там? — спросил Николай.
— Доставка, — ответил женский голос.
— Чего?
— Еды.
Девушка начала раздражаться и добавила:
— Ну ты откроешь? Или уже в штаны наложил?
Провокация была явной, но Коля всё-таки открыл дверь, сжимая наряженной до предела рукой кухонный ножом так, что заболели пальцы.
На лестничной площадке никого, кроме девчонки не было. Только этажом выше раздавался громкий голос Любови Федоровны, распекающей за что-то старшую внучку.
Николай осмотрел девчонку. Невысокая, блондинка, но явно крашеная, сережки объемные цыганские из ушей торчат, как ей только не холодно в такую погоду столько метала носить?
— При…
Девушка наставила палец ему на грудь и толкнула, заставляя отступить в сторону. Не сильно, но Коля рефлекторно подчинился.
— Вот, — названая гостья сунула ему в руки объемную сумку. — Нам чужого не надо, я Мише сама чего хочешь наготовлю. Свое варево забирайте, сами кушайте. — Она чуть осмотрелась и выгнула в удивлении бровь, заметив нож. Не удержалась и тут же прокомментировала:
— Смотри, не порежься. Ты точно за правильный конец держишься?
Коля отложил нож на полку, что была прибита под зеркалом. Незнакомка хмыкнула и, не разуваясь, по-хозяйски прошла дальше. Заглянула в ванную, на кухню, зашла в единственную комнату.
— Эй! — опомнился Коля.
— На «эй» зовут лошадей. А я не лошадь, — тут же донеслось из спальни. — Или ты хочешь меня оседлать, жеребец? Так Мишка тогда тебе не только ребро сломает, но и твою дурную башку.
Коля поперхнулся воздухом — и вдруг вспомнил. Это была та самая девчонка, которую за талию обнимал Костин в коридоре. А ведь она,
«Или Костин — педофил,» — подсказал зло внутренний голос с ноткой удовлетворения, разбавленного одновременно досадой и жалостью. И что она нашла в этом бандите? На темную дорожку же уведет!
— А ты ничего живёшь, — вынесла вердикт гостья. — Мамка оплачивает, да? Пока ты брендовые джинсы покупаешь?
Джинсы полетели на пол. Коля сгрузил ношу на тумбочку в прихожей — и наконец уловил запах специй.
Мамина передача! Курица, рулет, что там ещё было…
На пол полетела рубашка.
— Не трогай мои вещи! — крикнул Николай, влетая в комнату. Тут же подумалось, что, возможно, жалеть стоит не эту оторву, а Михаила, с ней связавшегося по неизвестной Коле причине.
— Мне не пойдут, не волнуйся, — ответила девчонка, осматривая захламленный стол (когда они успели его заставить? Вчера же только убирались! Ну… то есть сгребали все со столешницы в мусорный пакет. Но сгребли же!) — Слишком бабские. Я такое не ношу. А это что? — девчонка покрутила в руках коробку от диска. — Серьезно? Этим ещё кто-то пользуется? Тебе сколько лет? Тысяча?
— Коллекционные игры до сих пор выпускают на дисках! — Николая злила самоуверенность этой мелкой нахалки. — Иногда, — ради справедливости добавил он тихо, и незнакомка тут же издевательски фыркнула.
— А ты смешной, — вынесла она вердикт и, бросив диск в маленькую фиолетовую сумочку, зашагала к выходу.
— А ты нет! — ответил Коля, шагая следом.
— Хам.
— Нахалка.
— Трус.
— Шестерка.
Девчонка заливисто рассмеялась и помахала ему рукой.
— Пока, Рязанский!
— Рязанцев, — автоматически поправил Коля и так же рефлекторно удивился: — И все?
Наглости у девицы было столько, что он, пожалуй, мог представить, как она кладет в сумку не только диск, но и половину ценных вещей из их с Витьком квартиры.
Девчонка обернулась.
— А что ещё? Чпоки-чпоки, если сильно хочется, можешь сделать в кулак, я разрешаю. Но лучше тебе всё-таки представить в этот момент кого-нибудь другого. Береги ребра смолоду, да, Коль?
Она послала ему воздушный поцелуй, и вышла. По лестнице бойко застучали подбитые не иначе как железом каблучки. Цок-цок-цок. Ну, блин, кобылица!
Николай перестал прислушиваться. Щёлкнул замком, выдохнул.
Обескураженный этим визитом, взял нож, сумку, и отправился на кухню занимать себя повседневными делами, простыми и понятными. Простого и понятного за последние пару суток вдруг ему стало очень сильно не хватать.
«Да, — попытался найти приятное в произошедшем Николай, вытаскивая из сумки продукты. — Тут Костину не позавидуешь: мозг она выносит ему теперь знатно. Впрочем, там не особо есть, что выносить.»
Зазвонил опять телефон.