Игрек Первый. Американский дедушка
Шрифт:
— Игрек, тебя Мухортых зовет! — замогильным голосом произнес Станислав Сергеевич вещие слова и увлек голого узурпатора во мрак.
Лейтенант Мухин натянул простыню на голову и заныл от саднящего предчувствия, что Игрек вышел навсегда, но вскоре влетит в окно его загадочная душа.
«Был. И весь вышел…»
Ошеломленная сценой, разыгравшейся на ее глазах, Ирина прикрыла наготу простыней, как делала это в сауне. Действительность оказалась безумней любого сна. Ирина помнила себя дома. Она
Последнее воспоминание: радость от того, что гармония, наконец, достигнута.
Сразу после несказанного блаженства пробуждение в вонючей палате сумасшедшего дома в одной койке с голым полоумным парнем… Другой мужик тычет ей в рот омерзительную писю… Мужик в медицинской маске… Кто-то исступленно кукует…
Каким ветром ее занесло в дурдом? Что повлекло на эту Голгофу?
Ирина уразумела, что она безумна, если, наслушавшись Моцарта, сама выбросила себя на эту человеческую помойку, полную отбросов! Теперь уже никогда не отмыться от липкой, въедливой грязи и зловония! Любой бомж может отшатнуться от нее с криком «Вонючка!».
Когда-то Ирина мечтала попасть в Воробьевку. Девушка давно заметила, что все ее желания сбываются, но оказываются при этом отвратительными.
Не догадавшись облачиться в свою одежду, раскиданную по палате, Ирина вышла в коридор.
Разбуженные близостью неодетой блудницы, из палат высыпали мужчины в неглиже. С плотоядными ухмылками безумцы стали демонстрировать балерине свои возбужденные фаллосы.
Бог хранил Ирину, лишив ее зрения. Она скользила невидящим взглядом по беснующимся химерам.
Никто из параноиков не решился отчего-то прикоснуться к неземному созданию.
Впрочем, когда Ирина вышла на улицу, вся ее простыня была забрызгана животворной жидкостью.
Редким прохожим в предрассветном сумраке девушка казалась мимолетным видением, а может, даже гением чистой красоты. Так, во всяком случае, балерину воспринимала молодая женщина, неотступно следовавшая за ней из самой Воробьевки.
Что стоило Ирине обернуться! Она сразу узнала бы ту, которую видела в чужом сне. Возможно, эта встреча стала бы для балерины оправданием убийственного путешествия в Воробьевку!
— Ну блядина! — очумело пробурчал не столь поэтично настроенный припозднившийся дядька. Принюхавшись, он безошибочно определил, чем осквернено белое одеяние девственницы.
Такая же брань была брошена и в лицо Марии Магдалины каким-нибудь доисторическим мужланом. К счастью, поносные речи не оскорбили слуха непорочной девы Ирины.
С отрешенным видом двигалась она по городу, ведомая инстинктом самоуничтожения. Не догадываясь о том, барышня вышла к набережной.
Река властно поманила ее к себе.
Не в силах противиться зову стихии, балерина взлетела на парапет набережной.
Ангел — хранитель по имени
Ирина инстинктивно уцепилась за другой конец простыни, повиснув над черной водой.
Рядом с белесой луной самоубийца увидела лик своей возлюбленной, впервые наяву, а не в чужом сновидении.
Дальнейшее однако больше походило на сон, чем на явь.
Балерина взлетела, ухватившись руками за парапет набережной.
На самом деле случившийся рядом юноша помог выбившейся из сил Алевтине вытянуть простыню с обнаженной барышней.
Спаситель, странным образом не замеченный девушками, стушевался.
— Ты спасла меня! — Ирина имела в виду не физическое спасение, оно само собой разумелось.
Знала б бедняжка, что ведьмы, спасая, только губят!
Воображаемая любовь с Алевтиной так же соотносится с реальной, как отражение прекрасного лица в луже — с оригиналом.
Этот тяжеловесный образ пришел Ирине на ум, когда, очнувшись от самозабвения, она вспомнила себя.
Балерина привела свою спасительницу домой. Ирина опасалась, что бабушка осквернит Алевтину лобопытным взглядом, но старушка, к счастью, отдалась латиноамериканским страстям в волшебном ящике. Дону Педро, кажется, наставили рога.
Девушки провели в постели всю ночь, слившись к утру в одно существо с нерусским именем Аляир.
Игрек обратился душой к Ирине, но его безмолвные призывы к ней оставались безответными. Связи, называемые им паутинками, были грубо оборваны. Повиснув в пространстве, они не дотягивались до предмета сумасшедшей страсти кукольника.
Утратив над Ириной власть, которой он так тяготился, Долговязый ощутил себя куклой, выброшенной на помойку. Кем еще может чувствовать себя человек, от которого отвернулся Творец?
Магическая власть Игрека над капитаном Мухортых кончилась, едва тот оторвался от подоконника. Инстинкт самосохранения, внезапно пробудившись в контрразведчике, направил его дрыгающееся в воздухе тело на раскидистую липу, произраставшую под окном. Изловчившись, Мухортых с обезьяньим проворством ухватился за толстую сухую ветку. Сушняк с треском обломился, уменьшив однако убийственную силу, с которой земля притягивала беспомощного чекиста.
Сверзившись с шестого этажа, капитан Мухортых всего лишь сломал ногу, из-за чего навек обрел репутацию счастливчика. Чтоб непосвященные не считали его придурком, обстоятельства травмы капитана Мухортых были строго засекречены. Соответствующая страховка была ему выплачена как контрразведчику, получившему травму при исполнении служебных обязанностей, что соответствовало действительности.
Напрасно пограничник Мухин ждал встречи с душой Мухортых. Надежно упрятанная в крепенькое тело, она была доставлена на «Скорой помощи» в госпиталь.