Игрейн. Леди с надеждой
Шрифт:
– Маркиз, вам не кажется странным, что та распутная дама слишком много внимания уделяет нам? Конечно, на фоне того господина вы гораздо выигрышнее смотритесь, но вряд ли она надеется поменяться?
– от облегчения у меня развязался язык.
Маркиз поперхнулся воздухом и очень укоризненно посмотрел на меня:
– Этот наряд и общение с семьей Терцис очень дурно на вас влияют.
Это замечание я предпочла не услышать. Возвращаться к образу взбалмошной глупышки я не хотела, даже если лишь возвышенная глупость способна привлечь внимание Атолгара.
Нам принесли мясо, большой деревянный поднос
– Почему меня нельзя было называть по имени?- желая как-то потянуть время, я задала давно интересующий меня вопрос.
– Чумной Лекарь дает подчас странные, нелепые советы,- маркиз окунул кусочек мяса в острый соус и закинул вкуснятине в рот.- Однако его слова часто сбываются. Так часто, что в городах его не любят, считают проклинателем.
Тем временем спектакль одного актера закончился тем, что милорд Терцис увидел своего сюзерена, резко протрезвел, извинился и, обняв друга быстро ушел вместе с украдкой переданным мешком.
– С ним все будет хорошо?
– Теперь мы сами по себе, ребята прикрывают Квинта и груз,- маркиз улыбнулся,- не бойтесь леди, в моих силах вас защитить.
Вымученно улыбаюсь, не нашлось у меня в голове, что ответить на это утверждение. Обмакивая тонкие полоски нежного куриного мяса в кисло-сладкий соус, я вскользь наблюдала за парой. Если это действительно охотники за тайником моего отца, то актеры из них плохие. Девица уминала уже третий пирог, и явно больше давилась, чем наслаждалась, а вино в бокале ее спутника не уменьшилось ни на одну каплю. Атолгар улыбнулся, и жестом показал, что все в порядке.
– Ну все крошка,- хохотнул Атолгар,- я провожу тебя к твоему супругу.
Щеки опаляет жаром. Непредставимо, что кто-то может так жить - отпускать жену скрасить вечерок другой с чужим мужчиной. Маркиз бросил на столик несколько золотых и увлек меня к выходу.
– Пойдем через ворота,- шепнул Атолгар.
Уже выходя из «Золотой свечи» бросаю взгляд за спину, непонятно кто суетится за беленой шпалерой, разносчица ли стол протирает, или кто другой уже сел, не видно.
– Я там золото оставила.
– Я видел,- Атолгар прижал меня к себе крепче, помогая увернуться от нетрезвого мужчины, завернувшего в трактир.- Зря, монеты только раззадорят их.
На лицо падает прядь волос, и потому, вместо презрительного фырканья мне приходиться, надувая щеки, сдувать непокорные волосы. Я видела, как это делает Сабия, когда руки заняты или грязные. Мне всегда казалось, что она в такие моменты становится похожей на молодую кобылку.
– Не сердитесь моя суровая леди. Ничего плохого вы не сделали, просто следует обговаривать все свои действия, выходящие за пределы составленного плана. Этому учат детей, научим и вас,- проговаривая все это, боец заинтересованно поглядывал в сторону дородной женщины с добрым, улыбчивым лицом. Она несла поднос с целой горкой румяных пирожков.
– Вы знаете, маркиз, я сейчас пожалела о том, что начала говорить,- запрокинув голову, я ласково улыбнулась милорду. Как и полагается улыбаться
Чем дальше мы уходили от центра богатого квартала, тем грязнее была мостовая, трещины в стенах домов вызывали сомнения, не свалится ли на нас это удивительное строение. Тощие собаки провожали нас жадными взглядами, и я невольно прижалась к маркизу. Может, надкусят боевого мага и подавятся?
– Миледи боится собак? А как же ковенские псы?
– В Ковене собаки хоть и бойцовской породы, а все-таки кушают дважды в день,- отозвалась я, и поежилась.
– Полагаете, сытая собака - добрая собака?
– Полагаю, сытая собака не бросится на чужака без приказа,- парирую я, и добавляю,- к людям, кстати, это тоже относится.
– Не ко всем,- отрицает милорд.
Стража в Дин-Эйрине выглядела внушительно, начищенные доспехи, высокие пики или копья, не знаю, что это. Перчатки и высокие сапоги, с заправленными за голенище ножами. Трое подтянутых мужчин, и невысокий старенький маг, дремлющий в кресле-качалке у караулки. Посох с камнями накопителями маг положил поперек колен, на чурбачке стоящем около кресла мага лежала трубка, табачный кисет и огниво. Из караулки выглянул еще один стражник, на его шлеме была повязана голубая ленточка. Этакий кокетливый бантик.
– Что это?
– Сын родился, традиция,- одними губами ответил маркиз. Уточнил, что да, прибыл телепортом, чей бы маяк не скажет, сами понимаете честь дамы нельзя уронить досужими сплетнями. Но, увы, муж вернулся домой слишком рано, и дабы не провоцировать разлад в благородном семействе, маркиз был вынужден ретироваться. Ну а так как он был настроен уже по-боевому, здесь Атолгар окинул меня выразительным взглядом. Мол, на крайний случай и милая горожанка способна заменить благородную леди.
– Значит, как истинный рыцарь провожаете даму до дома?- хохотнул стражник, и пальцами огладил ленточку, тут же счастливо поделившись,- первенец. Уж и не рассчитывал. А что, может дамочка сама дотопает, а мы по чуть-чуть?
– Прости друг, но меня подчиненные ждут за стенами,- с искренним сожалением произнес маркиз. Стражник покивал и пропустил нас.
– Вы бы остались там? Если бы могли?
– Первенец, большое счастье,- серьезно произнес боец.- Сейчас многие женщины затягивают с рождением детей, бояться крапинки. Маги не могут найти жен из простых, не одаренных людей. А жениться только между одаренными нельзя, магия густеет. По научному по-другому звучит, но мы называем это так. Вы, миледи, были из «загустевших», большая личная мощь с маленькой пропускной способностью.
– То есть я могла творить только слабые заклинания и воздействия, зато почти непрерывно?
– По сути, верно, но там есть нюансы.
Узнать о нюансах мне не довелось - из-за покосившейся глиняной стены в нас полетели призрачно мерцающие стрелы. Пока я рассматривала надвигающуюся смерть, маркиз успел выставить щит и левой рукой отшвырнуть меня себе за спину. Я едва устояла на ногах и схватилась за свой пояс, там по-прежнему пряталась игла. Что можно сделать тонкой швейной иглой? Не знаю, как только придумаю - сразу исполню.