Игрок 2
Шрифт:
— Это пока, — говорю.
Таль хмыкает, наклоняясь вперёд. Кажется, теперь ему и вправду интересно.
Я откладываю шестёрки и тасую колоду.
Ну что, поехали?
Глава 7
Таль очень хорош, он собран, сосредоточен и не допускает ошибок. В принципе это понятно, голова у бывшего чемпиона мира по шахматам как Дом Советов, а преферанс намного более простая игра по сравнению с его профильным видом деятельности.
Вот только он авантюрист.
Если бы я был на его месте, то зная с кем играю, вообще бы не рисковал. Играл бы только то, что уже на руках и исключал бы любой риск. Но Таль не такой и это, вкупе с моей ловкостью рук, сказывается.
Играем мы до двадцати с кругом распасов вначале, можно было бы ещё после закрытия пули устроить эту лотерею, но она ни к чему. Пока ни к чему.
Потому что уже сейчас, когда до конца игры остаётся всего несколько раздач становится понятно, что и Высоцкий, и Таль проигрывают.
И если Таль в итоге лишится максимум тысячи, при пяти рублях за вист это не очень много, на самом деле. То Владимир Семёнычу очень сильно не везёт. Он летит уже порядка червонца.
Что вкупе с его же обещанием удвоить проигрыш Таля даёт мне около двенадцати тысяч рублей, которые я выигрываю за один, пусть и достаточно длинный вечер.
В помещении шахматного клуба кроме нас четверых никого нет.
Несмотря на то, что мы в санатории, тут уже накурено хоть топор вешай. Поэтому Марине даже приходится выйти ненадолго и прийти не одной, а с работником санатория. Высокий седой мужик что-то там подхимичил и о чудо! Кондиционер, который тут, вообще-то, есть, но не работал всё это время, начинает выполнять свои обязанности.
Дым, не брильянтовый как у Ильфа и Петрова, но тоже очень даже денежный потихоньку рассеивается, а вместе с ним таят и шансы советских звёзд на хоть сколько-нибудь удачный итог вечера.
Высоцкий снова без двух на семерной, потом Таль рискует и играет семерную, понадеявшись на расклад, и тут вот он шанс их утопить ещё сильнее!
— Пас, — звучит голос Высоцкого.
— Аналогично, — вторит ему Таль.
Я могу и сыграть, на самом деле. У меня длинная масть в бубях и перехваты в остальных мастях. Шесть уж точно будет, я же сдавал и понимаю, что к чему.
Но если я, наоборот, спасую, то списав с горы единичку, суммарно нарисую десятку моим противникам.
Такой шанс упускать нельзя.
Правда, выход из распасов прогрессирующий, на следующей раздаче нужно играть минимум семь, а через одну вообще восемь, что, учитывая тот факт, что сдавать буду не я довольно опасно.
Вернее было бы опасно, если бы не моя память и, в очередной раз выручающая меня советская полиграфия. Вернее её качество.
Я за эти три часа уже успел выучить все дефекты рисунка рубашки и теперь читаю как по писаному.
Это
— Пас.
— Интересно, — говорит Таль, в последние полчаса он практически не разговаривает, только торгуется и отделывается односложными комментариями, — учитывая ситуацию это хороший шанс хоть что-то поправить.
— Увидим, — односложно отвечаю я и Миша вскрывает первую карту несостоявшегося прикупа.
Валет бубей. У Таля бланковая дама, он морщится, но Высоцкий в ещё более худшем положении, у него вообще король.
Я отдаю десятку, и Таль снова вскрывает карту из прикупа. На сей раз это пиковый король и теперь уже знаменитый шахматист забирает тузом.
Моих тут нет вообще, поэтому можно немного расслабиться и понаблюдать как за соперниками, так и за Мариной Влади.
Судя по всему, она действительно любит своего мужа. Какая женщина, особенно если она звезда мирового кино и вообще красавица, согласится пробыть четыре часа статистом и просто смотреть, как три мужика играют в не очень зрелищную карточную игру.
Преферанс же это не покер, и игру не показывают по телевизору с комментатором и компьютерной графикой и аналитикой. Поэтому стороннему человеку, к тому же не разбирающемуся в игре скучно.
Но Влади это не волнует. Она сидит на диване рядом со своим мужем и обнимает его сзади. Практически семейная идиллия.
После того как Таль взял три взятки, а Высоцкий семь распасы чуть было не заканчиваются. У Миши на руках аж пять червей с тузом и два марьяжа. Хороший шанс для того чтобы взять семь. Он пытается это сделать, заказывает игру, козырь, естественно, черви.
— Вист, — говорю я.
— Интересно, — бурчит себе под нос Высоцкий и тоже говорит «Вист». Я его понимаю. У него то два туза, практически стопроцентная вероятность.
Но штука в том, что у меня, благодаря знанию расклада тоже всё в порядке. Я вижу, как нужно сыграть правильно
А я могу и делаю это. Итогом становится очередные 4 в горе у чемпиона мира по шахматам и продолжение распасов.
Таль не сыграл, и мы продолжаем распасы. Итогом круга становится то что я ещё сильнее оторвался.
А потом закрыл пулю эффектным мизером.
Он у меня был дырявый, но прикуп и расклад всё поправили.
И вот он итог. Десять с половиной тысяч чистого выигрыша и ещё полторы штуки от Высоцкого бонусом.
Это не мелочь и это очень приятно.
— Да уж, — смеётся Высоцкий, но очень уж натужно, — вот уж не ожидал, что меня так разденут, какие-то четыре часа, а обобрал ты меня Фёдор Михалыч ну просто как липку.
— Да, это было очень эффектно, — отвечает ему Таль. И я ведь смотрел за руками нашего молодого товарища. Профессиональное, знаете ли. Мы шахматисты умеем концентрироваться в важные моменты.