Игрок
Шрифт:
И вот Ральф Кромарти сделал последний глубокий вдох. Противники стояли друг перед другом, бросая друг другу вызов, — быстроногий Ахилл и гигант Гектор, укротитель коней.
— Ну что, готов ты получить от меня трепку? — спросил рыжий, засучивая рваные рукава на сильных загорелых руках.
— Сын мой, — снисходительно ответствовал Ральф, — дай мне только с тобой разделаться, и ты превратишься в дохлую собаку.
Было похоже на то, что Кромарти действительно в силах осуществить свою угрозу, будучи выше, шире в плечах и тяжелее своего противника; к тому же имел
— Начинай, — скомандовал рыжий. — Не могу дождаться, пока ты станешь размахивать кулаками, словно ветряная мельница.
— Дай только мне с тобой расправиться, и ты у меня не так запоешь! — не остался в долгу Кромарти.
— Ты, со мной? — поддразнивал рыжий и востроглазый. — Да я каждое утро для зарядки перед завтраком бью пару таких, как ты.
— Ну ты, сопливый недоносок! — издевался Ральф.
— Сын мой, за это ты у меня получишь еще и в нос! — отозвался второй и тут же привел свою угрозу в исполнение.
Его коричневый кулак мелькнул со скоростью пули, с хрустом опустившись на нос Кромарти, из которого тут же хлынула кровь, стекая по подбородку и шее. Кромарти немедленно ответил, причем бил он с такой злостью, что даже закрыл глаза. Рыжий отскочил в сторону, и мощный кулак его противника пролетел мимо, в какой-то микроскопической доле дюйма от цели. Коркоран даже слегка приподнялся, чтобы лучше все видеть.
— С твоим младшим братом я, похоже, ошибся, — сообщил рыжий. — Подбил ему только один глаз. С тобой такой ошибки не случится, ты у меня получишь по фингалу с обеих сторон, а не то придется тебе ходить кривым.
Ральф Кромарти бросился на противника, наткнувшись на два неумолимо разящих кулака, нацеленных в оба его глаза, и отступил назад, почти ослепнув. Он снова бросился в атаку, и снова его встретили эти ловкие загорелые кулаки, попадающие в цель, подобно игроку в крикет, который точно бьет по мячу.
— Перестань скакать, стой спокойно и дерись! — крикнул Кромарти, бросаясь на противника и встречая только пустоту, из которой на него обрушивался град ударов. — Я дам тебе двадцать пять центов, если ты будешь стоять на месте!
— Да так я и возьму у тебя этот четвертак! — презрительно ответил рыжий, яростно набрасываясь на врага.
Два молодых тела, сплетясь в единый комок, катились по земле, яростно молотя друг друга. В конце концов Ральф Кромарти оказался прижатым к земле; лицо его было измазано кровью, а малыш сидел верхом на его груди, держа над ним кулак.
— Сдаешься? — спрашивал он.
— Пошел ты к черту! — простонал Ральф.
Кулак с силой опустился вниз.
— Сдаешься?
— Я тебя убью! — завизжал несчастный Ральф.
Кулак зловеще поднялся снова.
— Подожди-ка минутку, друг! — раздался в этот момент голос Коркорана.
Рыжий обернулся. В первый раз его голубые глаза
— Вы что, хотите поучаствовать?
— Мне кажется, — сказал Коркоран, — ты кое-что забыл.
— Может, его левый глаз?.. — задумчиво проговорил рыжий.
— В тех краях, где я живу, лежачего не бьют.
Мальчишка покраснел как рак и тут же вскочил на ноги.
— Кромарти, — крикнул он, сверкая глазами, — если я поступил с тобой нечестно, можешь меня стукнуть.
Кромарти с трудом поднялся на ноги.
— Не знаю, — едва выговорил он. — Я плохо тебя вижу, не знаю, куда бить.
— Тогда отправляйся к остальным и скажи, что ты меня нашел, — Сказал победитель. — Ты только начало. Мне сегодня хочется размяться.
Глава 7
Даже враг может иногда дать хороший совет. Бедному Ральфу ничего не оставалось делать, как только повернуться и, шатаясь, отправиться вниз с холма. Слава покинула его. Он больше не был непобедимым. Возможно, завтра ему придется начинать все с начала, то есть снова превратиться в рядового и кулаками пробивать себе путь наверх, чтобы стать лидером. О, какая горькая штука жизнь!
Победитель повернулся к Коркорану:
— Похоже, вы должны мне десять долларов.
— Десять долларов?
— За то, что вы встретились с Вилли Керном, и за то, что его к вам привели.
— Ты, конечно, и есть Вилли?
— Он самый.
Не говоря ни слова, Коркоран достал две пятидолларовые бумажки и протянул их парнишке, однако Вилли снова отчаянно покраснел и даже не пошевельнулся, чтобы взять деньги.
— Послушайте, мистер, — сказал он. — Я вспомнил об этом только потому, что был уверен, что вы мне их не дадите.
— Почему же, сынок? Возьми их, они твои.
Вилли немного отступил и выпрямился. Он действительно был дик и бесстрашен, как ястреб, с которым его сравнил Кромарти.
— Я не нищий, — ответил он. — Ни у кого не прошу того, что мне не принадлежит.
Коркоран хорошо знал, когда не следует настаивать. Он положил деньги назад в карман.
— Ну ладно, Вилли, — сказал он. — Ты заработал их, они твои, можешь получить, когда захочешь. Кстати, между нами говоря, у тебя, насколько я понимаю, никого нет. О тебе кто-нибудь заботится?
— Обо мне? Да мне никто и не нужен, на кой черт, чтобы обо мне заботились?
Он говорил отвернувшись, так, чтобы держать в поле зрения всю окрестность.
— Значит, живешь самостоятельно?
— Конечно.
— А как зарабатываешь на жизнь?
— Работаю, чаще всего за харч и койку, где можно переспать, — ответил мальчик.
— Что же это за работа?
— Да разная. Я мог бы, например, бросать лассо, если бы у меня была лошадь. Спорим, я могу заарканить любую дикую конягу, но лошади мне не дают. Вы бы знали, какие дубы работают у нас на пастбищах — смотреть тошно. А мне не дают возможности показать, на что я способен. Заставляют доить коров да делать разную ерунду, с которой может справиться и женщина. А я могу заарканить любую лошадь.