Игроки зимы
Шрифт:
Седой был внизу, на равнине. Это подсказывало ей чутье. И он приближался к озеру, собираясь пересечь его. Может быть, сейчас он даст себе возможность отдохнуть и не станет особенно осторожничать, ведь, без сомнения, он считал, что перехитрил ее…
Оайве решила спуститься вниз, к деревьям. Ее руки, израненные острыми камнями, начали кровоточить. Когда она добралась до подножия скал, солнце уже зашло. Косые тени пихт и лиственниц рассекали последнее пылание вечерней зари.
Эту ночь Оайве провела в лесу. Было относительно тепло, и маленькие звери, еще не спрятавшиеся для
Еще до восхода солнца жрица собралась в путь, полная решимости найти Седого или хотя бы его след. Как он перевел коня через скалы? Или он не делал этого? По эту сторону гор ей ни разу не попадался конский навоз.
Она не забыла произнести слова ритуала, однако на этот раз ей пришлось читать молитву на ходу.
Туман поднялся подобно дыму и затопил лесок. Вскоре он окутал все деревья, сделав так, что их крепкие стволы стали выглядеть бесплотными.
И вдруг сквозь туман впереди она увидела на поляне фигуру мужчины.
Оайве медлила, колебалась. Лицо мужчины было обращено к ней, но он остался неподвижен, хотя теперь должен был видеть ее. Может быть, он, как и остальные, боялся ее? Возможно, он держал наготове камень, чтобы бросить в нее, или, еще хуже, копье или нож? Девушка медленно подняла руку для приветствия, чтобы увидеть его реакцию. Когда мужчина и на этот раз не шевельнулся, она продолжила путь.
Было в этой фигуре что-то странное. И не только в его неподвижности и молчании. Что-то неестественное было в его неподвижности и молчании. Что-то неестественное было в его облике, может быть, и поза и то, как он прямо, не сгибая, держал руки…
Она подошла достаточно близко, чтобы узнать, что это была за фигура: пугало!
Две палки как ноги были воткнуты в землю, а две другие образовывали руки. Туловищем служил набитый соломой мешок, стянутый на высоте трех четвертей так, что верхняя часть выглядела головой.
В деревнях на Побережье такие пугала ставили, чтобы уберечь урожай на полях. Это пугало отличалось от всех виденных ею лицом, грубо намалеванном на том, что изображало голову: два круглых красных глаза и ухмыляющийся рот. Для Оайве это злорадно смеющееся из тумана чучело было ужасающим зрелищем: на его туловище и руках висела одежда — длинная серая куртка с разорванным левым рукавом.
Да, Седой знал. Стащив пугало с поля, надев на него свою куртку и нарисовав лицо, он поставил его здесь в качестве насмешливого послания.
Волосы у нее на голове зашевелились. Чучело испугало ее. На один короткий миг Оайве стало страшно все: то, что она сделала, что намеревалась сделать, лес, равнина за ним и весь мир за пределами Святилища.
Но туман рассеялся и унес ее сомнения. Она прошла мимо пугала, оставив позади пихты. И тут она увидела, что они от нее скрывали.
Пологий склон, весь покрытый грязными зимними полями, на расстоянии примерно полумили переходил в плоскую равнину. Она обрывалась, заканчиваясь у горизонта, где заливы озера глубоко вдавались в сушу. А в долине начинался другой лес — гигантский бор из деревянных домов и каменных
Ранний солнечный луч высветил за ним гладь озера, огромного, как море. Корабли, выделявшиеся на фоне воды, казались отсюда крошечными: как рассыпанные зерна, с парусами, подобными комариным крылышкам.
Это был путь, который выбрал он, ее враг. Оайве была убеждена в этом. Он даже нашел время для потехи, поставив у нее на дороге сворованное огородное пугало.
Наверняка Седой продал свою лошадь здесь или по ту сторону горного хребта. Деньги, которые он за нее получил, несомненно, заплачены за переправу на корабле. Оайве чувствовала, что он был уже далеко и все еще впереди нее.
Но, как и прежде, он был тем, за кем охотились, а она была охотником.
Может быть, он решил, что ведьмы неспособны переправляться через воду?
КРАСНЫЙ КОРАБЛЬ
— Мой брат, — говорила Оайве настойчиво. — Вы уверены, что не видели моего брата? Вы не могли его не заметить. Волосы у него рыжие, как морковь, а плечи — такие… Посмотрите… Одно чуть выше другого. И у него веснушки…
— Нет, — нетерпеливо ответил мужчина. — Я его не видел.
— Но в городе мне сказали, что именно сюда отправился мужчина просить, чтобы его взяли на корабль. Не был ли это мой рыжий брат? Этот бездельник, который бросил на произвол судьбы нас с отцом и двор со всей работой… и который к тому же еще прихватил с собой все наши сбережения из горшка с трещиной, что мы прятали под плитой очага… О, если я его поймаю! Разве он не приходил сюда семь дней назад?
— Позавчера сюда прибыл один чужеземец и вчера вечером он отправился дальше, — неприветливо ответил мужчина. Он хотел побыстрее отвязаться от этой назойливой крестьянской девчонки. — Это был человек благородной крови, с мечом на боку.
— И рыжими, как морковь, волосами?
— Да нет же! Совсем нет!.. Его волосы были седыми! Цвет волос, необычный для такого молодого мужчины. И на спине он носил волчью шкуру. Может быть, это твой брат?
— Если вы говорите, что видели его…
— Я видел этого незнакомца. Он не захотел плыть на дешевой посудине, а нанял корабль для себя одного. Это был Красный корабль Курля. А вот там сын Курля Курль. Иди мучай вопросами его, а меня оставь в покое!
Оайве не знала, подстрекал ли Седой и здесь людей против нее. Скорее всего, нет, ведь он, наверное, вообразил, что обставил ее.
Кроме того, здесь была не уединенная крестьянская деревенька, где чужих встречают с испугом и подозрением. Да и суеверия не воспринимались тут слишком серьезно. Город жил торговлей с другими городами на противоположной стороне озера, и корабли постоянно пересекали озеро, некоторые, без сомнения, плавали и дальше, вверх по широкой реке, проложившей ущелье сквозь горы на западной оконечности озера.
И все же Оайве не хотела рисковать понапрасну. Она отправилась прямо в гавань, которую стерегла высокая башня и где вплотную стояли суда. Распахнутые глаза и широко открытый рот помогли ей произвести впечатление очень юной и наивной простушки.