Игрушка богов. Дилогия

Лосев Владимир

Кронов отвел их руки в сторону и пошел дальше один, он трогал рукоятку кинжала, то поднося его ко лбу, то направляя в землю.

– Похороните меня здесь, – повелел он, – но не по нашим обычаям. Мое тело нельзя сжигать, просто заройте его в землю.

Мезон недовольно покачал головой:

– Если мы не сожжем его тело, он никогда не попадет к небесным воинам, потому что его душа будет цепляться за тело.

– Не ворчи, – вздохнула Криза. – Посмотри-ка лучше на нашего

предводителя, он сошел с ума. Трогает землю, ходит кругами, словно ищет чего-то.

– Он всегда был странным, – отозвался Мезон. – Я никогда его не понимал. Если он сошел с ума, то это произошло так давно, что этого никто не помнит.

Криза улыбнулась:

– А к старости он стал уже совсем чокнутым.

– Ты тоже,– буркнул Мезон и отвернулся. Кронов остановился и направил рукоятку кинжала в землю. Камень в рукоятке засветился багровым светом, раздался тяжелый гул, земля содрогнулась, потом она взлетела вверх и опала. Воины личной охраны Кронова упали на колени, а Криза рассмеялась.

– Он все так же любит нас удивлять. Интересно, а сейчас-то ему это зачем было нужно?

– Подойдем и спросим.– Мезон направился к Кронову.

– Вы похороните меня здесь, в этой яме, – проговорил Кронов. – Но над ней должен быть насыпан высокий курган. Помогите мне спуститься вниз.

Мезон и Криза обхватили его руками, и они начали спускаться по взрыхленной остро пахнущей земле. На ровном дне ямы Кронов остановился, потом осторожно опустился на колени и лег на спину, положив руки на грудь. Мезон шепнул Кризе:

– Никогда не думал, что смерть нужно репетировать. Какая разница, как ты умрешь, как ты будешь лежать в могиле, все равно тебя уже не будет…

– Я же говорю, он совсем чокнулся.

Криза наклонилась над Кроновым настолько, насколько ей позволял ее старческий искривленный позвоночник.

– Вставай, Кронов, в твои годы уже вредно лежать на земле. Слышишь?

Криза махнула рукой воинам охраны, чтобы они помогли им поднять его. Воины быстро спустились вниз.

– Предводитель, – неожиданно заявил один из них, – а ведь он не дышит…

Мезон приложил ухо к груди Кронова. Когда он поднял голову, на его глазах были слезы.

– А он и не репетировал, он решил умереть по-настоящему…

Когда рабы разровняли высокий земляной курган, Криза взошла наверх.

– Сарматы! Здесь лежит величайший из воинов этой земли – тот, кто создал нас, непобедимых и яростных. Но он лишь спит, и будет спать до тех пор, пока этому миру не потребуется его помощь. Раз в год мы будем приходить сюда, чтобы почтить его память. Здесь не будут ходить люди, чтобы не мешать ему. По всем сторонам света будут стоять дозорные, которым будет дан приказ убить любого, кто посмеет сюда проникнуть. С этого момента это запретная земля, пусть знают все: кого не покарают боги, того убьют наши воины…

Они вернулись к кургану ночью, взяв с собой только самых

надежных и преданных, – тех, кто умел хранить тайну. Они выкопали тело Кронова из земли, поместив на его место труп одного из рабов, убитых этой ночью. Они переодели тело раба в царскую одежду и вложили ему в руки его кинжал, чтобы боги не заметили подмены. А Кронова они сожгли на погребальном костре, как велел древний обычай. И прах его развеял над полем ветер…

***

Утром Кир и Дила остановили на дороге военный грузовик, в котором ехал только один водитель. Солдата связали и положили в кузов, а Кир сел за руль.

До столицы им удалось добраться без особых проблем, то ли потому, что жрецы еще не оправились после гибели одиннадцати своих жрецов, то ли потому, что камень Дилы по-прежнему скрывал их.

На всем пути в столицу стояли усиленные армейские посты, но они останавливали только те машины, которые шли в сторону полигона.

На военный грузовик, направляющийся в город, никто не обращал внимания, поэтому уже на следующий день ближе к вечеру они стояли среди куч гниющего городского мусора.

Водителя они отпустили после того, как Кир сделал ему небольшое внушение и у него в памяти больше не существовало последних двух дней.

Дила была грустна и молчалива, и Кир смотрел на нее с тревогой и пониманием. Девушка менялась, события последних дней заставили ее задуматься о многих вещах, в том числе и о самой себе. Он ничем не мог ей помочь: каждый человек, обладающий даром, должен был осознать свою ответственность и свою непохожесть на других.

Одинокий волк помнил, как ему самому было трудно, когда он обнаружил в себе свои странные способности, и как он много лет потом пытался с ними примириться.

Волки высадились на окраине города, и Кир сразу стал искать какое-нибудь безопасное место, где бы он мог оставить на время Дилу. В конце концов, он решил, что небольшой заброшенный завод отвечает всем требованиям.

Дила осталась там, в огромном бетонном зале, а он отправился на поиски телефона.

Кир шел звонить Симпсону, пока еще сам не понимая, почему он это делает: возможно, это было то знание, которое пришло к нему, когда у него так болела голова.

Телефон найти в этом городе оказалось совсем не просто, все будки телефонов-автоматов были разбиты и разграблены, а большинство магазинов были закрыты.

Только ближе к центру города, где улицы патрулировались военными, Киру удалось найти действующую аптеку с телефоном.

После нескольких гудков в трубке прозвучал приятный женский голос:

– Алло, вас слушают.

– Мне нужно переговорить с Симпсоном. – Кир почувствовал, что женщина на том конце провода насторожилась.

– Я не знаю такого, вы ошиблись номером,– наконец, тихо ответила она.

– Этот номер мне дал он сам. Передайте, что я хочу с ним встретиться. Я позвоню вечером.