Игрушка для босса. Трилогия
Шрифт:
— Девушка, вы на стрижку? — мое внимание привлекает грубоватый женский голос, а я, моргнув, поднимаю глаза. Невысокая дамочка, со странной асимметричной прической и кольцом в носу, смотрит на меня внимательно.
Растерянно блуждаю по ее лицу взглядом, пытаюсь понять, когда это она ко мне подошла. По ноткам недовольства в голосе делаю вывод, что обращается ко мне уже не в первый раз. Но нет, пусто, не уловила момент. Я так глубоко в себе, что полностью отключилась от внешнего мира, и это даже страшно. Молча киваю ей в ответ, поднимаюсь с места.
Меня сажают
Мои густые темные волосы опрыскивают водой из пульверизатора. Холодные капли попадают на виски и щеки, причиняя дискомфорт. Жмурюсь, дергаюсь.
Сейчас любые прикосновения людей к телу вызывают во мне агрессию. Хочется бросить все и уйти, но нет, должна вытерпеть. Надо…
— Какую прическу предпочитаете? — безразличным голосом спрашивает парикмахерша, расправляя мои локоны. — Могу просто форму придать и укоротить челку, — предлагает, но я отрицательно качаю головой.
— Хочу избавиться от них…много… срежьте много, — мне кажется, что если оторву от себя кусок побольше и выкину, то избавлюсь хотя бы частично от ошибок прошлого, обновлюсь не только внешне, но и внутренне. Снова смогу дышать.
Девушка не пытается меня отговорить. Какой в этом смысл, решение принято?
Постоянно поглядывает на часы, висящие на стене, видимо, торопясь домой, где ее ждет любимый человек, и наконец-то принимается за работу. Быстро щелкает ножницами, а я рассеянно наблюдаю за тем, как длинные каштановые, слегка вьющиеся пряди падают вниз, устилая собой пол.
Я не стриглась со школы. После того как метания переходного возраста закончились, остановилась на простом женственном образе. И сейчас чувствую себя странно: жаль прощаться с собой прежней, но и по-другому никак.
Выйдя из салона на улицу, замечаю, как один за другим ярко зажигаются фонари.
Обнимаю себя руками — почему-то знобит, трясет всю. И вроде вечер летний, теплый, люди в платьях и футболках спешат по делам, но у меня зубы друг о друга стучат. Трогаю пальцами волосы, которые теперь даже до плеч не достают… И вроде бы легко голове, но душа до сих пор стонет и болит.
Надо идти к метро, чтобы добраться домой. Но в какую сторону двигаться, не знаю. Достаю из сумки телефон, забиваю в навигаторе выхваченный взглядом адрес панельки, ищу ближайшую подземку, а в ладони начинает противно вибрировать мобильный, привлекая к себе внимание.
На дисплее видно полно пропущенных звонков и смс. Останавливаюсь посреди тротуара, прирастаю глазами к горящему экрану. И не важно, что мешаю прохожим, мне сейчас не до их комфорта. Впиваюсь взглядом в мобильник, читаю: несколько вызовов от девочек,
Нет… я не готова его слушать… не хочу, — отрицательно мотаю головой, пячусь назад, словно он рядом и может навредить. — Будет оправдываться, врать или издеваться, другого не дано. Не намерена это терпеть. Больше не верю никому.
— Пусть катится в ад! — шепчу одними губами, кидаю в сумку телефон и ускоряю шаг.
В подземке много народу: взрослые спешат по домам, молодежь, собираясь кучками, громко смеется, толкается, не стесняясь своих эмоций, весело общается.
А во мне снова просыпается паника. Страшно, когда рядом столько людей, действия которых контролировать невозможно. Они все представляют опасность, все хотят причинить мне вред.
Захожу в вагон, забиваюсь в угол. Чтобы успокоиться и отстраниться от других, достаю наушники, включаю музыку на телефоне. Но нет, только хуже. Шум, льющийся из динамиков, переплетается с громкими воплями мыслей в голове, разрывая мозг. Вытаскиваю из ушей проводки, делаю глубокий вдох и тут понимаю, что пропустила свою станцию. — Да что же это такое!
Почему я настолько невезучая? — Выбегая на перрон, практически реву от разочарования. И вроде повод несерьезный и все возможно исправить, но я так накручена внутри, так устала, что реагирую остро, болезненно, словно это конец света.
Заскакиваю в поезд, движущийся в обратную сторону, на следующей станции делаю переход на свою ветку и снова заскакиваю в прицеп. Припадаю спиной к холодной стене, сжимаюсь вся. Про себя молюсь, чтобы состав ехал быстрее, потому что сил бороться с внешним миром нет. Но время как назло течет очень медленно, словно издеваясь надо мной.
Домой несусь бегом, и мне совсем неважно, что прохожие думают обо мне. Мы видимся в первый и последний раз. Квартиру открываю ключами, скидываю босоножки, сумку швыряю на тумбу. Не раздеваясь, прямо в джинсах забираюсь в незаправленную кровать, накрываясь одеялом с головой. Все, здесь я в безопасности.
Подтягиваю ноги к груди, закрываю глаза, пытаюсь согреться, потому что трясет, как осиновый лист на ветру. Я разбита, разодрана в клочья. Внутри словно кратер боли. Он бурлит и шипит, забирая последние силы. Вся энергия уходит на борьбу с ним — на реальную жизнь сил уже нет.
Сон быстро заманивает усталое тело в свои сети. Проваливаюсь куда-то, лечу вниз, словно Алиса в кроличью нору. Знакомые образы кружатся перед глазами, сменяя друг друга. Много черно-белых картинок, но ни одну из них запомнить не могу.
Неожиданно туман рассеивается, и я оказываюсь в квартире Грановского. Ясно вижу каждую деталь интерьера, каждую мелочь, даже запахи чувствую. Мы снова в спальне на балконе, в постели — обнаженные, умиротворенные. Он обнимает меня, крепко прижимая к своей груди, сладко мурлычет на ушко, что скучает и тоскует, что только со мной ему хорошо и легко. Он счастлив, лишь когда я рядом.