Игрушка для генерала
Шрифт:
«Прыгай…прыгай и умри! Прыгай, ВВ13»
Голос врывается в сознание, и ломит виски оглушительной болью, меня охватывает чувство дикой безысходности и тоски.
«Нет! Он придет! Я позову, и придет! Он так сказал! Я ему верю!»
Если бы он пришел… Если бы вдруг появился здесь, среди столпов огня. Я бы тянула к нему руки, я бы почувствовала, как он прижимает меня к себе. Боже! Я ведь могу в этом Аду фантазировать об этом, как там на Острове… Перед смертью, наверное, бывают такие видения. Я сейчас так ясно вижу его, идущего ко мне сквозь огонь, и мое сердце отчаянно рвется в груди, стучит так громко и болезненно.
Резко открываю глаза.
— Пульс 160 ударов в минуту.
Генерал смотрит мне в глаза, нахмурившись, а потом поворачивает голову к женщина-врачу.
— Она это сделала. Вышла из состояния гипноза! Сама! Получилось! Все видеозаписи принести ко мне в кабинет.
Меня лихорадило после этого опыта, я вся покрылась испариной. Я слышала их голоса, как сквозь вату, невыносимо болела голова, так сильно, что из глаз текли слезы. Самое странное, что я все еще чувствовала его пальцы, переплетенные с моими.
— Но у нее заняло время и ее показатели зашкаливали!
— Не важно! Важен результат. Уводи ее. Дать отдых, накормить, ознакомьте ее с домом и расписанием тренировок. И еще, обновите ей гардероб.
— Как ей удалось выйти из гипноза самой? Это еще никому не удавалось! Доктор Ковалевский один из лучших в нашей команде!
— Я сказал — не важно. Важно, что она не поддастся никаким гипнозам. А это одно из самых лучших качеств для агента. Она смогла это сделать.
— Вы…не можете ее оставить. Она нарушила правила и…
— Молчать! Позаботься о ней и не смей её допрашивать. Узнаю — сдеру кожу живьем.
Я встретилась с врачом взглядом, и мне показалось, что в ее глазах сверкнула ненависть, и в то же время страх. В этот момент я поняла, что Владимир не преувеличил ни на секунду — он способен выполнить свою угрозу, и врач знает об этом.
Прошло несколько недель моего пребывания в этом доме. Несколько раз в неделю меня приводили в эту комнату. Самое дикое, что несмотря на то, что знала о головной боли, я жаждала этих сеансов. Из-за него. Между нами появлялась какая-то странная связь и с каждым опытом она становилась прочнее. Может быть потому что он был рядом и всегда смотрел на меня. А я… я все быстрее выходила из состояния транса потому что невыносимо хотела быть с ним.
Вне опытов я почти его не видела. Генерал не бывал дома по несколько дней, и я часами бродила по огромному зданию, которое уже не казалось мне мертвым и страшным. Я знакомилась с ним, как оно со мной. Я изучала каждый его угол, заглядывая в просторные красивые комнаты. Любовалась картинами с изображением диковинных цветов или животных. Со временем я интуитивно поняла, в какой части здания живет Генерал. Я бродила по комнатам, кабинетам, по библиотеке.
Касалась выбитых инициалов на предметах мебели.
Раз в неделю он возвращался, и я чувствовала заранее его приезд. Бросалась к окну, смотрела, как открывают ворота, впуская его автомобиль, как он выходит, хлопнув дверцей, и с грацией хищника двигается в сторону дома. Это означало, что через несколько часов меня приведут в то помещение… Там, на моей территории, я даже имею право касаться его. Несколько раз я хватала его за руку. И он не смотрит на меня с брезгливостью или высокомерием. Да, проходят доли секунд,
Потом, в тишине своей комнаты, я сама касаюсь того места, где его пальцы соприкасались с моей рукой.
Мне много раз говорили, что я не могу и не имею право что-то брать в этом доме без спроса. За воровство могли просто отрезать пальцы или вырвать ногти. Так было на Острове. У меня никогда и не возникало такого желания.
Тогда я не понимала, что Владимир приходит не за тем, чтобы не дать мне сойти с ума под гипнозом или не затем что жалеет меня. Нет. Все гораздо прозаичнее. Он следит чтоб его робот не дал сбой и лично все контролирует. Может быть для того, чтобы лично пристрелить. Агент должен прежде всего уметь держать рот на замке, уметь не признаться под пытками и гипнозом.
Никого не волнует, как это закончится для меня. Главное — выполнить миссию. Моя жизнь — ничто, по сравнению с нуждами и целями Родины. Но мне нравилось представлять, что он приходит именно ко мне, чтоб я не пострадала. Фантазировать потом долгими ночами о том, чего никогда не может быть у недостойной, такой как я. Я вообще никто, и имени у меня нет.
В тот день в лаборатории появились цветы. В горшке. Точнее меня заворожили только одни цветы. Они манили меня этим ослепительным белым цветом. Я так редко видела что-то по-настоящему белое. Мне вообще впервые что-то настолько понравилось, что даже дух захватило. Я тронула стебель цветка, очень нежного, белоснежного, с каплями росы на лепестках. Я сорвала его и сжала в ладони, он изранил мне пальцы, но я не выпустила его даже, когда появился Генерал и начался очередной опыт с гипнозом, они пытались достичь минимального количества времени под воздействием, чтоб я как можно быстрее могла вынырнуть из этого состояния.
Переход обратно, как всегда, опустошил меня, и я упала на колени, прижимая руки к животу, задыхаясь от приступа дикой головной боли до тошноты.
— Что у тебя в руках?! — истерический голос Клары Леонидовны (так звали ту женщину в белом халате, которая смотрела на меня всегда с нескрываемой ненавистью) вырвал меня из тошнотворного тумана. Я завела руку за спину, чувствуя, как шипы прокалывают кожу на ладони.
— Ничего.
Владимир сверкнул глазами и стиснул челюсти, но промолчал. Верно. Правило — не лгать ему, но мне никто не запрещал лгать кому-либо другому. Он выжидал, а я впервые была намерена сражаться до конца.
— Раскрой ладони, ВВ13! Что ты украла?
Клара сделала шаг ко мне, и ее ярко накрашенный рот сжался в узкую полоску.
— Нет! — дерзко ответила я и попыталась подняться с колен, но меня мучила слабость, и кружилась голова.
Владимир рывком поднял меня на ноги, а я сделала шаг назад, упрямо вздернув подбородок.
— Покажи руки, я сказала! Что ты украла, идиотка? Тебе говорили ничего не брать!
— Ничего!
Владимир схватил меня за руку и сжал мое запястье с такой силой, что у меня потемнело перед глазами, и я невольно разжала пальцы. На ладони лежал слегка потрёпанный цветок, а с рваных ран по руке стекала кровь и капала на пол. Я подняла взгляд на Генерала и увидела, как расширились его зрачки.