Игрушка для императора
Шрифт:
За столом ко мне сильно не приставали. Ни с расспросами, ни с тостами. Пили все больше за Графа и болтали о всякой ерунде. О последнем лирическом опусе того самого, не помню имени, пиита, который из семейства мохнатых. О ранней весне, о пятнах странных на солнце.
О разном болтали. Я не слушал. Потому, что не пристало варркану, находясь за одним столом с нелюдью о пустяках разных думать. Договор договором, а челюсти у нелюдей вида были не слишком миролюбивого. Да и свежи еще воспоминания о днях, когда я этому племени кровь пускал при случае
Любое застолье, рано или поздно, кончается. Прислуга проводила покачивающихся, порыкивающих, поикивающих знатных господ до выхода, аккуратно прикрыло двери, и мы с Графом, наконец, остались наедине.
Я внимательно наблюдал, как Граф сорвал с себя салфетку, отодвинулся из-за стола с объедками, встал и хрустнул заушными хрящами.
— Надеюсь, ужин, посвященный вашему прибытию, оказался не слишком утомительным для варркана? — поинтересовался Граф Луиз, приглашая меня, по его же словам, в его личный кабинет.
Для варркана подобные вечеринки не в тягость. А вот для простого человека из другого мира, каковым в настоящее время я являлся, пирушка оказалась непосильной ношей. Набитый до отказа живот требовал немедленного отдыха, или, хотя бы, временного принятия горизонтального положения. Тем более, что где-то глубоко в душе, я чувствовал это, готовилось к пробуждению чудесное действо, которое превращало меня в варркана.
Еще не рушилась стена, за которой прятались души тех, кто дарил мне свои знания, опыт и силу. Еще далеки были голоса великих воинов и могучих волшебников. И я даже не знал, спит ли во мне разум Повелителя Мира и Мрака. Я не знал. Но я чувствовал приближение начала. Тонкими струйками, еще неразличимые, забьются слабые потоки о несокрушимую стену, чтобы стать невиданной мощью и силой.
Но дело требовало немедленного начала переговорного процесса. Тем более, не выяснив цели своего присутствия, я не хотел начинать ни боевых действий, ни мирных мероприятий.
Небольшой, достаточно уютный кабинет Графа тонул в спокойных полусумраках. Тяжелые шторы закрывали окна, не пропуская внутрь ни одного лучика света. И я даже не знал, день сейчас или ночь. Каменный камин, в котором потрескивали дрова. Три полки с двумя книгами. Сундук с голодными рыбками. На столе в золоченой рамке портрет самого Графа в натуральную величину.
— Присаживайтесь, варркан, — Граф указал на резное деревянное кресло, устланное полосатым половиком, — В лапах правды нет.
В ногах тоже.
Я свалился в кресло, блаженно вытянул ноги и, отковыряв от кресла щепку, принялся копаться в зубах.
— Удобно? — поинтересовался Луиз, устраиваясь перед камином, — Это кресло сделано триста лет назад легендарными мастерами Поднебесья. Из чистого белого дуба. Раритет и очень дорогая вещь.
Я икнул.
— Атавизм? — поинтересовался Луиз и участливо протянул стакан воды.
Кажется, кто-то сейчас покраснеет.
— Это к делу не относится, — я устроился поудобнее, закрывая рукой испорченный подлокотник, — Готов выслушать все, что есть для меня. Свежее
Мне и в самом деле было жутко интересно. Есть нечто необыкновенное, когда тебе открывается новое, ранее неизвестное. Испытываешь чувство азарта, и бурный прилив адреналина. Кровь при достаточно хорошей новости закипает, бурлит, снабжая все клетки…
— Вы слушаете меня, варркан? — Граф легко ткнул когтистым пальцем в плечо. Кажется, я немного отвлекся.
— Да, извини. Ты закончил словами «…эта история может показаться вам необычной».
Граф кивнул мордой, скрестил пальцы лап на груди и продолжил:
— Необычной и удивительной. Но все, что я скажу, самая настоящая правда. Страшная правда. Для вас, уважаемый варркан.
— В моей жизни случались неприятные и страшные события, — вроде ничего не пропустил важного.
— Тем не менее, варркан, приготовьтесь услышать самую непостижимую историю в своей жизни. С чего начать…
— С начала, — банальные слова, проверенные веками.
— Хм! — потер пальцы боболок, — Действительно. Лучше с начала. Итак. Вы вернулись в этот мир спустя двести пятьдесят четыре года после последнего посещения. Не свистите, варркан. В моем королевстве отсутствуют деньги, как таковые. Но лучше не свистеть. Может, когда-нибудь появятся.
Вот это новость! Граф не мог оговориться. Не тот он человек. Нелюдь, то есть. Но непостижимо. Двести пятьдесят четыре года. Два с половиной века. Уйма дней и столько же ночей. Этот мир не слишком ждал меня, если я так припозднился. Теперь понятно, почему нелюди такие цивилизованные. За два века многому можно научиться.
— Если Вы покинете мой остров, варркан, то не узнаете тот мир, который оставили когда-то. Того мира больше нет. Нет больше великих королевств. Нет великих царей. Почти ничего не осталось.
— Королевство Корч? — что-то мне стало не по себе. По моим внутренним часам я отсутствовал пару недель. Но два с половиной века! Пройдет еще достаточно много времени, прока я это окончательно осознаю.
— Королевство Корч? На его месте только песок и старые камни, которые иногда рассказывают вдумчивому путнику довольно странные истории. Вы, варркан, не найдете в этом мире ни одного государства, которое знали. Нет даже названий. Только память хранит предания о могучих государствах и королях.
— Но если нет королевства Корч, то… кто борется с вами? Кто убивает вас? И кто руководит теми, кто делает эту работу? Я… Я понимаю, что вы… здесь… нечто отличное, но нечистая сила после исчезновения Корч…
Боболок вскинул лапу, заставляя меня прервать поток несвязных вопросов.
— Подождите, варркан. Я не могу рассказывать, пока вы меня перебиваете на каждом слове. Пообещайте молчать хотя бы полчаса. Спасибо. Я постараюсь рассказать все как можно более подробно.
Граф нагнулся, вытащил из-под кресла бутылку, откупорил ее при помощи когтей, причем когтей ног, налил в мой стакан на два пальца. На его два пальца.