Игрушка для мажора
Шрифт:
Не мог же я её так сильно напугать?
— Чего ладони-то такие холодные?
— Они почти всегда холодные — вегето-сосудистая дистония, — вздыхает.
Вот те раз.
В столовую входим вместе, и Варя смущённо опускает взгляд; а вот мать и Эвелина внимательно осматривают нас и замечают то, что я по-прежнему держу девчонку за руку. Мать брезгливо отворачивается, а Эвелина поджимает губы — видать, никак не возьмёт в толк, почему вместо неё я предпочёл оборванку с периметра. По её мнению, в мире ей нет достойных соперниц в
Временно, конечно.
— Эвелиночка, дорогая, — воркует мать с троюродной племянницей. — Мы с дядей Геной решили устроить вечер в честь вашего с Ярославом поступления, так что буду рада, если вы с отцом придёте.
— Замечательная новость! — сияет в ответ девушка — но так фальшиво, что меня тошнит. — Мы непременно придём!
Наверняка она будет в каком-нибудь офигительно-откровенном платье, которое, по её идее, должно будет свести меня с ума.
Где бы взять сварку и выжечь себе нахрен глаза?
— Зачем вообще всё это нужно? — стону, усаживаясь между матерью и Варей. — Я собирался вечером в клуб вместе с Марком.
— Твой Марк тоже приглашён к нам сегодня, — отрезает родительница. — И помни о последствиях, если я не увижу тебя вечером.
— Да хоть в приют меня сдай! — взрываюсь. — Я не цирковая собачка, чтобы за кусок сахара скакать перед тобой на задних лапах! — Варя вздрагивает — замечаю это краем глаза — и я стискиваю зубы; перевожу взгляд на Эвелину и прищуриваюсь. — Я приду, если её не будет там.
Девушка открывает рот в приступе притворной обиды и снова поджимает губы — бесит этот её дурацкий жест.
— Не смей ставить мне условия! — вздёргивает подбородок мать. — Эвелина имеет такое же право быть в этом доме, как и ты.
— Тогда я приведу с собой Варю, — киваю.
Чёрта с два родительница выйдет победителем в этом раунде по упрямству.
Она переводит взгляд на мою девчонку, которая уже практически сжалась в комок, и разве что не испепеляет её взглядом.
— Хорошо, — кивает мать. — Но будет лучше, если никто не узнает о её истинном происхождении: мне ни к чему людские пересуды.
— Ты ведь не побоялась слухов, когда принимала отца обратно в семью, — презрительно фыркаю. — А теперь тебя заботит происхождение моего аккомоданта? Она ведь практически член твоей семьи!
— Девчонка с окраины никогда не станет членом моей семьи!
— Неужели? Но ведь ты любишь принимать под своё крыло кого попало!
Мать открывает рот в немом «ахе»; Эвелина удивлённо округляет глаза; дядя предпочитает изучать содержимое свое тарелки и не соваться на линию огня; а Варя… Только посмотрев в её наполнившиеся слезами глаза, я понимаю, что сказал.
Твою ж мать…
Её губы дрожат,
— Ты что, серьёзно собрался утешать эту… эту бродяжку? — насмешливо морится. — Брось, она ведь не заслуживает такого отношения!
— Но она явно заслуживает больше, чем ты, — отпихиваю её в сторону и иду к Вариной комнате.
Сейчас не могу не согласиться, что я урод: я не сказал ничего из того, что она бы уже не слышала от меня, но при свидетелях обижать её не имел права.
Перед дверью её комнаты замираю и тихо стучу; с той стороны раздаётся какая-то возня, но я не слышу, чтобы Варя торопилась впустить меня.
— Уходи! — подтверждает мои подозрения.
Нуу… Я пытался по-хорошему.
Вытаскиваю из кармана связку ключей и один из них вставляю в замок; он поддаётся с первого раза, и я открываю дверь осторожно, чтобы не схлопотать по морде чем-нибудь тяжёлым. Варя сидит на кровати, притянув колени к груди, и неотрывно смотрит в одну точку — я бы тоже себя игнорил; подхожу ближе и сажусь практически на самый край.
— Когда я говорил про кого попало, я не имел в виду тебя.
— Н-неужели? — всхлипывает и зло вытирает слёзы, будто я даже их с её стороны не достоин. — Ты с самого п-первого дня нашего знакомства показывал м-мне моё место, а теперь вдруг р-решил поменять своё м-мнение?!
— Да. Нет. Не совсем. — Блин, ну почему ж с ней так сложно… — Наши отношения остались в прежнем русле, но я признаю, что в этот раз всё-таки перегнул палку — я не имел права говорить об этом при всех.
— Вот спасибо! — язвит девушка в ответ. — Мне страшно п-полегчало!
— Всегда рад помочь, — весело скалюсь.
Варя фыркает, но, кажется, оттаивает: в конце концов, я не каждый день перед кем-то извиняюсь — пусть и не в открытую.
— Ты это серьёзно говорил? — хмуро интересуется, успокаиваясь. — Про моё присутствие на вечере? Или просто хотел матери насолить?
— Скажем так: ты меня бесишь чуть меньше, чем все остальные, — хмыкаю. — Но второй вариант тоже имеет место быть.
— Так и знала! — Она прикладывает ладонь ко лбу. — Ты не можешь сделать что-то от чистого сердца, потому что у тебя его нет.
— Советую тебе о нём тоже забыть — сострадательные здесь не выживают.
— Ты живёшь в дерьмовом мире, ты в курсе?
Ещё бы…
— Добро пожаловать, — благосклонно киваю головой. — Теперь ты тоже в нём живёшь.
Девушка пару раз вздыхает.
— Не думаю, что мне стоит появляться в вашей гостиной сегодня вечером — твоя мама будет недовольна, а я не хочу конфликтов.
— Моя мать будет недовольна в любом случае, — фыркаю и сползаю на пол, откинув голову на кровать — так, чтобы нарочно задеть Варины ноги. — Даже если ты вообще исчезнешь из нашего дома.