Игрушка для волка
Шрифт:
– Ложись на скамейку.
Инга посмотрела на Виктора подозрительно, словно ожидая какого-то подвоха. И все-таки не рискнула ослушаться.
Медленно опустилась на лавку, так же медленно, не сводя с него глаз, вытянулась во весь рост. Подумала, куда бы деть руки, их девать никуда не хотелось, ими хотелось закрыться от тяжелого взгляда, но все-таки положила под голову.
Виктор вздохнул:
– Переворачивайся, спину править буду. Старая травма?
Инга кивнула:
– В детстве еще, гимнастикой занималась.
– И что потом?
Говоря это, Виктор пробегался руками по позвоночнику.
– Больше не занималась, - горько усмехнулась Инга.
Она вспомнила отчаяние девчонки, которая мечтала о соревнованиях и победах, смотрела чемпионаты и представляла, что это она будет вот так же, улыбаясь, стоять на пьедестале, ослепленная вспышками, гордая и счастливая.
И очкастого доктора, который поставил большой и жирный крест на всех этих мечтах.
– Ну-ну, - вывел ее из задумчивости голос Виктора, - ты мне тут черноту не нагоняй.
– Что? - Инга не сразу поняла, о чем он.
– Нет ничего хуже сожалений о прошлом. Оставь то, что было, там, где ему место, и забудь.
К этой манере старших говорить так, будто бы они древние оракулы или истина в последней инстанции, Инга уже начала привыкать. Вот и Анна говорила загадками - про путь и все такое. А ведь ту же мысль можно выразить куда проще. Например, Виктор мог бы сказать: «Да забей уже!». Но нет, тогда будет недостаточно весомо.
Между тем он продолжал водить над ее спиною руками, лишь едва касаясь, и сквозь тонкую материю водолазки Инга чувствовала жар и покалывание, как вчера, только гораздо сильнее.
Неужели и правда такой весь из себя лекарь: и спину, которая давала о себе знать каждый раз на перемену погоды или если пересидеть за компьютером, собирая материал для будущих репортажей, действительно можно вылечить?
Касания перестали быть легкими, теперь Виктор ощутимо надавливал на спину с силой, прощупывая позвонки и выкручивая лопатки, так, словно Инга расплавилась и стала глиной в его руках. Ощущение было неприятным. Она попыталась дернуться, повернуться, выскользнуть из его рук, но вдруг поняла, что не может двинуться.
Хотела возмутиться, что-то сказать, но и на это сил не было. Откуда-то навалилась усталость, дремота, глаза закрылись сами собой, и ее понесло куда-то на волнах беспокойного, тревожного сна.
Она пришла в себя на той же лавке. На спине - теплая тяжесть одеяла.
Сколько прошло времени, она не представляла, но за окном уже сгущались сумерки. Свет в комнате не горел, и поэтому здесь тоже был полумрак.
Инга тут же вспомнила, что было перед тем, как она «поплыла»: горячие руки на ее спине, ощущение тяжести, неподвижности - и захотела подскочить. Встать, проверить, может ли она двигаться, и что вообще этот странный человек с нехорошим взглядом
– Резко не вставай, - раздался голос Виктора, - потихоньку. И вообще меньше двигайся сегодня. Я бы тебя здесь оставил, так ведь ты с ума сойдешь от беспокойства, - кажется, он усмехнулся.
– Я потеряла сознание. Почему? - Инга начала приподниматься.
Одежда на месте, руки, ноги шевелятся, да и спина вроде не рассыпалась.
– Прости, пришлось тебя «выключить», ты мешала.
– Мешала?
Инга не знала, как реагировать на такие признания.
– Слишком много думала. Собирайся, ребята тебя отвезут. Леся уже заждалась.
Виктор вышел из комнаты. Даже в полумраке Инга сумела рассмотреть, что выглядел он неважно, будто разом постарел и осунулся. Неужели так тяжело дается лечение? И что, он так и сидел возле нее весь день, пока она не пришла в себя?
Похоже на то.
В животе заурчало. Ничего удивительного: она не ела целый день. Вот уж действительно, теперь бы она не стала перебирать и умолотила бы что угодно.
Леся встретила ее вкусным ужином и радостным щебетанием. Она тоже провела день с пользой, ходила в кинотеатр на фильм 3D:
– Обожаю! Все такое объемное, и монстры как будто рядом. И так страшно, и здорово!
Потом дегустировала мороженое во всех кофейнях и каталась на катамаране:
– Там утки, представляешь? Если бросать им хлеб, они будут за тобой плыть. И подплывают близко-близко. Ничего не боятся. Я пробовала погладить одну, но чуть не упала. Гладиться они не хотят.
Девчонка смешно наморщила нос.
– А тебя Виктор лечил? Значит, будешь как новенькая…
В ее голосе было столько уверенности, что Инга спросила:
– Такой хороший лекарь?
– Лучший, - неожиданно серьезно сказала девочка, - только он редко лечит.
– Почему?
– Тяжело это, - вздохнув, сказала Леся.
– Так и не лечил бы, раз тяжело… - буркнула она.
Инга почувствовала себя виноватой, уж точно ей не хотелось бы кого-то обременять, а если честно, то и одолжаться у Виктора было неприятно. И снова Леся ответила по-взрослому.
– Если дар есть, а им не пользуешься, добра не будет.
– А что будет, какое страшное наказание?
Ингу забавляла ее взрослая серьезность. Девочка пожала плечами:
– Жизнь впустую. Как будто бы и не свою жизнь живешь. Это само по себе наказание, - вот тут с ней запросто можно было согласиться… - У тебя жених есть? - резко сменила тему Леся.
Так резко, что Инга не успела к этому подготовиться.
– Нет, никого нет, - ответила она.
Девочка посмотрела на нее пристально:
– Кто-то есть. Ты всегда о нем думаешь, ни на минуту не забываешь. И тебе от этого больно. Вот здесь.