Игрушка для волка
Шрифт:
Леся приложила руки к сердцу. Можно было что-то соврать, наверное, даже нужно было, но врать, глядя в эти глаза, было трудно. Инга не стала и пытаться.
– У него своя невеста есть, так что думай - не думай, толку нет, - она усмехнулась. - От этого Виктор не лечит?
– От этого никто не лечит, - снова серьезно ответила девочка, - разве что время, и то не всегда.
Похоже, она хорошо знала, о чем говорит. Хотя по возрасту и не положено.
– А вы с Виктором совсем не похожи, - Инга не сомневалась, что ее догадка верна.
–
Виктор - вдовец, - вспомнила Инга. Кажется, она задела не слишком приятную тему.
– Если тебе тяжело об этом говорить… - начала она. Ей не хотелось бы случайно разбудить тяжелые воспоминания.
– Нет, - перебила ее Леся. - Она давно погибла, я маленькая была, я ее почти не помню. А вот он помнит.
Кто - он, было ясно.
– Как это случилось?
– Она была следящей, неудачная охота. Знаешь, если он немного перегибает палку… Ты уж прости его. Он думает, что это он виноват. Не досмотрел, плохо подготовил… Понимаешь?
Она понимала. Наверное. Главное - чтобы понимала правильно.
Утром Инга чувствовала себя прекрасно. Так прекрасно, как никогда, словно помолодела на несколько лет. Исчезла неприятное ощущение в спине, которое, хоть она умудрялась о нем забывать, все-таки не покидало ее ни на миг.
Ходить было легко. Все было легко, и даже перспектива встречи с Виктором ее не пугала.
После вчерашнего разговора с Лесей, после того, как она поняла, что эта светлая девочка - дочка того самого угрюмого человека, а еще узнала, почему он стал таким угрюмым, ее отношение к нему поменялось. Не радикально, нет, она все еще не считала его симпатичным и приятным в общении, но ей было его почти жаль. Трудно бояться того, кому сочувствуешь.
Как бы то ни было, в его дом она входила уже смелее, и смелее шла в ту комнату, где он ее ждал. Смело распахнула дверь и улыбнулась ему. Да, пожалуй, она была почти рада его видеть.
– Добрый день. Спасибо за вчерашнее. Мне намного лучше. Даже не знала, что может быть настолько лучше.
Нет, она все-таки еще побаивалась его, но при этом была искренне благодарна. И почему бы не выразить эту искреннюю благодарность? Это ведь хорошее начало.
Виктор ответил на ее восторженное заявление хмурым кивком, словно все это не стоило того, чтобы обсуждать, и коротко бросил:
– Раздевайся, - и тут же уточнил: - совсем.
34
– Твоя задача - не терять контроль. Когда мы оборачиваемся, мы получаем огромное преимущество: силу, реакцию, скорость, нюх, зрение, способность к регенерации: на нас все заживает, как на собаках, - Виктор усмехнулся. - Но кое-что и теряем…
Инга слушала его в пол-уха. Она злилась: он мог бы прочитать лекцию до того, как она сбросит с себя одежду. А теперь, когда она стояла перед ним обнаженная, она предпочла бы как можно скорее обрасти шерстью, как бы странно
Впрочем, из них двоих только она на это как-то реагировала. Он словно и не замечал ее наготы.
– Контроль. Нельзя давать волку взять вверх, верх должна одержать ты. Никому не нужно, чтобы, обернувшись, ты понеслась в лес охотиться на зайчиков. В лучшем случае на зайчиков.
Он озвучил одно из самых страшных ее опасений.
– Вы же не хотите сказать, что я кого-то… - голос Инги задрожал.
– Нет. Если бы ты убила человека, даже не убила - просто напала, мы бы с тобой сейчас не разговаривали: ты бы была мертва.
Инга подняла на него недоверчивый взгляд.
Он это серьезно? Или пытается запугать доверчивого новичка, чтобы прилежнее училась?
– Никаких шуток, - хмуро сказал Виктор. - Многим может показаться, что оборотни - это такие сверхчеловеки. Они сильнее, выносливее людей. Совершеннее. В каком-то смысле так и есть… и потому нельзя забывать, наша задача - охранять людей, служить им, хоть это слово не всем по нраву, и уж точно не нападать на них. Волка, который причинит вред человеку, казнят тут же.
Инга похолодела, только теперь она поняла, в какой опасности на самом деле оказалась.
– Хорошо, - мигом посерьезнев, сказала она. - Я все поняла. Что нужно делать?
– Я уже сказал. Учиться сохранять контроль. Сразу может не получиться, но со временем получится обязательно.
Инга кивнула: знать бы еще, как этот контроль сохранить. Она помнила свое первое превращение: туман в голове - и все тут.
– А как я обернусь?
– Это очень просто, если однажды оборачивалась. Придумай себе фразу для перехода, что-то очень простое, то, что ты можешь проговорить мысленно, быстро и дать себе команду, и желательно такую, чтобы она не пришла к тебе в голову тогда, когда переворачиваться не нужно. А-то, знаешь ли…
Инга кивнула и сразу отбросила мысль о фразе «ежки-матрешки». О чем она не станет думать ни за что в жизни?
– Вслух говорить надо?
– Нет, про себя. Сегодня я все сделаю.
Он обошел ее сзади и подошел близко, слишком близко, чтобы она не смогла на это среагировать - вздрогнула и с досадой отметила, как часто застучало сердце.
– Не трясись так, не холодно же. Говори.
«Оранжевый лед». Инга и сама не знала, откуда возникло это нелепое сочетание. Но - сойдет.
Сознание затуманилось. Она ощущала, как меняется ее тело, слышала голос, словно откуда-то издалека:
– Не уходи, держись! Думай о чем-нибудь. Говори с собой. Отдавай себе приказы.
Смысл этих слов в принципе был ей смутно понятен, но очень смутно, словно та часть ее, что могла бы разобрать, что говорит этот человек, крепко спала, а бодрствовала другая. И эта другая понимала: человек в комнате может быть опасен. Если на него не нападать, он тоже нападать не будет. Он преграждает выход, убежать не получится, нападать нельзя!