Игрушки для императоров: Лестница в небо

Кусков Сергей Анатольевич

«Либертадор» начал замедляться. Лея понадеялась, что это ей только кажется, но нет, не показалось.

— Лей, он на месте. Один. Высылаю группу-три проверить все вокруг, — раздался в берушах вызывающе-насмехающийся голосок Сирены. Mierda, эта стерва наблюдает за ними через систему контроля салона! И с нею все девчонки взвода! Они хоть догадались заблокировать канал для остальных?

— Ее высочество немного занята, — просипел голос над нею. Хватка ослабла, но только на секунду.

— Нет, не сейчас! Пожалуйста, давай после! — снова попробовала увещевать она.

— Сейчас, Принцесска, сейчас!..

Лея поняла, что точка адекватности пройдена,

ее не слышат. Она еще сомневалась какое-то время, не могла решиться, но точку поставила рука, нагло задравшая ей платье и принявшаяся проверять, все ли у нее под ним в порядке.

Она точно знала, что в порядке. В объятой возбужденным сопением машине щелчок «бабочек» [6] раздался, как выстрел. Тонкие лезвия вылетели из гнезд, разрезая кожу сбоку от запястий, вокруг брызнули капельки крови — это неизбежно, когда активируются вшитые прямо в руку боевые артефакты. Очень смертоносные артефакты!

6

«Бабочки» — устройство, состоящее из тончайших веерных парных лезвий, вшитое в результате специальной операции прямо в руку в районе запястий. Активируется специальным нейронным сигналом. Благодаря сверхмалой толщине и полимерному материалу, из которого изготовлены, необнаружимы. Побочный результат маскировки — при активации «бабочки» разрезают кожный покров и небольшие капилляры, в результате чего рука вокруг лезвий кровоточит. Обычно вшивается вместе с «вельветкой» — миниатюрным устройством, выпускающим иглы небольшой поражающей силы на небольшие расстояния. Используются только в спецподразделениях ИГ и армии, любое иное применение вне закона.

Она ударила кулаком, резко и сильно, как могла из неудобного положения, в подбородок, лишь на обратном ходу руки краем правого лезвия задев кожу на шее нависающего над нею человека. На остатки лифа многострадального платья потекла кровь: сильнее, чем она рассчитывала, но не слишком — просто более глубокая, чем она хотела, царапина. Ноги ее тем временем отшвырнули сковывавшее тело на пол.

— Ты! Ты чего! — заорала Гарсия, приходя в себя. — Ты что творишь?!!

Левая рука ее личной телохранительницы и больше чем просто подруги зажимала кровоточащую рану под подбородком, правая сжимала в руке нож, а глаза пытались осмыслить происходящее. Ножа Лея не боялась, это рефлекс, гораздо серьезнее то, что будет потом, вечером, после отчета перед мамой.

Далее следовала грубая матерная тирада, которую Лея пропустила мимо ушей. ТАК материться она не научилась, даже проведя два года в корпусе. Набравши в легкие побольше воздуха, она заорала в ответ:

— Сержант Гарсия, отставить!

Елена заткнулась.

— Каков твой приказ?

И не давая одуматься, продолжила:

— Твой приказ — сопровождать ее высочество! А в данный момент — сопровождать ее высочество на встречу с сеньором де ла Росса, видным ученым этого исследовательского центра! Приказ понятен?

Молчание.

— Я спрашиваю, это понятный приказ, или его отдали в какой-то непонятной форме?

— Никак нет… — вырвалось у той.

— Ну, вот и выполняй приказ, Гарсия! Выполняй! Если еще увижу, что вместо службы занимаешься личными делами!..

Лея нахмурила брови, как умела только она. Елена молча уткнулась в пол.

— ЛЮБЫМИ личными делами… — повторила она уже тише,

но не менее грозно.

Елена — самая железная из ее взвода, ее не проймешь ничем. Слова, уговоры, угрозы — побоку. Она понимает лишь одно понятие, вбитое им всем в головы в то золотое время, когда они были молоды, до Полигона оставалось еще много, а дорога домой была уже закрыта. Это слово «приказ». Приказы исполняются. Точка. Обсуждению не подлежат. Точка. Умри, обосрись, но боевую задачу выполни. Точка.

Не только Нимфа, на самом деле все девчонки так реагируют. Они могут орать друг на друга в домашней обстановке, материть, посылать, даже зарядить друг другу в челюсть по мелочи, но стоит заговорить вот так — и компания закадычных подруг превращается в строгую инфанту, наследницу престола, и ее личную охрану. И никаких исключений.

Проблема состояла в том, что она не могла отдавать приказы лежа, прижатая чужим телом к спинке дивана машины — несолидно и смешно. А просто ударить было бы мало, это могло походить на игру, которую Гарсия воспримет на «ура» и лишь еще больше заломает руки в ответ. Ее надо было порезать, пустить кровь, чтобы включился боевой режим, и только после этого приказывать.

— Девочки, что там? — активировала она четвертый канал без изображения. Общий, не только ее взвода. Но в ответ раздался звонкий голосок Аделии, как обычно, жующей жвачку:

— Его проверили. Чист. Выгоняют посетителей из зала. Еще минуты две.

Лея не любила, когда ради нее кого-то силой откуда-то выгоняли, это неправильно. Но поделать ничего не могла — безопасность. Инструкции для дворцовой стражи разрабатывала не она, и не ей их менять, даже, если она станет королевой.

Лея отключилась и оглядела окровавленную рвань, в которой находилась.

— У нас две минуты. Быстро, заклеивай свою царапину и посмотри, что тут есть переодеться. И чего-нибудь вытереться — я вся в крови.

Это было преувеличение, крови натекло совсем чуть-чуть, но не дело ее высочеству инфанте идти на встречу в заляпанной даже одной капелькой одежде.

— Слушаюсь… — недовольно буркнула Елена, уже заряжавшая подрукавник ножами, и потянулась к аптечке.

— И сама переоденься, ты тоже в крови. Тут где-то Малышкин китель лежал, я видела…

Люк поднялся вверх. К этому моменту веселая и чувственная Нимфа, которую знают девчонки сорок девятого взвода, превратилась в ледяного стража, известного гораздо большему числу людей, профессионала и личного телохранителя ее высочества инфанты. От ее холодного взгляда и равнодушного лица пробирало даже бывалых воинов, не говоря об обывателях. Козырек визора показывал с установленной у кого-то из группы-два на шлеме камеры внутреннюю часть зала местного ресторана. Они не заезжали сюда во время инспекции, он был ниже уровнем, чем ей полагалось по статусу, но судя по одежде ожидающего ее человека, выше, чем тот мог себе позволить.

Сирена и Мишель сидели каждая через несколько столиков вправо и влево от него, двое специалистов императорской гвардии по прослушке обходили заведение со своими странными приборами, от которых издалека отдавало глубокой непонятной физикой. Старичка уже проверили и ощупали, тот сидел, с благоговением взирая на вооруженных до зубов девиц в белых доспехах с выгравированным кондором на груди. За забралами их легких шлемов можно было рассмотреть молодые, не старше двадцати пяти лет, жизнерадостные лица. Непривычное сочетание.