Игрушки для императоров: Лестница в небо

Кусков Сергей Анатольевич

Старичок… Они назвали его так меж собой, хотя стариком в полном смысле слова мужчина не выглядел. Ему, согласно досье, не было и пятидесяти, но убеленные сединой волосы и мудрые глаза создавали впечатление эдакого жизнерадостного дедушки.

Это был наглый дедушка. Наглость его заключалась в том, что он умудрился передать ей лично в руки капсулу со своими авангардными разработками, хотя по долгу службы она не имела и не могла иметь с ним никаких контактов. Он прошел через все контуры охраны, через несколько постов проверок, миновал на своем пути иерархический барьер — прорву начальников, через голову которых перепрыгнул, и его

пропустили, нигде не пристрелив. Лея была очень удивлена. Наверное, это стало возможным благодаря кристально чистым глазам дедушки, да таким же чистым помыслам. Ему не нужно было от нее ничего: ни денег, ни повышения или хорошей должности, ни попытки с ее помощью как-то реабилитироваться в научном сообществе. Только отдать посмотреть, не заинтересует ли работа.

Заинтересовала. Лея вообще любила всё, отдающее загадкой, тайной, каким-нибудь глобальным открытием, способным потрясти мир. Тем, что на виду, но чего не видит ни один человек, кроме горстки избранных. Да, иногда это звучит, как сказка, красивая история в духе романтического фэнтези, но что поделаешь — она любит сказки. Она ведь Сказочница.

Это была бредовая идея, прочитанное в папке. Смелое предположение, от которого попахивало скорее фантастикой, чем наукой. Но ночью, когда она блаженно отдыхала после очередного сумасшедшего дня работы, в голове ее плавно выстроились перспективы этого открытия, и перспективы эти были для человечества безрадостные. Оставить всё на самотек она не могла.

Дон Мигель имел дурную репутацию среди ученого сообщества, к его исследованиям не относились серьезно. Она не расследовала причины, почему так и кто виноват, но он провалил какие-то важные исследования, на которые были выделены огромные деньги. И теперь работал здесь, в «Омикроне-4», рядовым экспертом в каком-то процессе не по своему профилю, на должности, которую ему дали, чтобы не терять мозги за границу. Она сама верила в открытие лишь небольшой частью сознания, которая принадлежала сказочнице-Лее — ее же высочество инфанта приехала на встречу, чтобы убедиться, что всё это неправда, и спать спокойно.

Оба гвардейца кивнули — чисто. Она, переодетая за неимением лучшего в парадную ангельскую форму, вошла и опустилась в кресло напротив мужчины. Идущая следом Елена села сбоку, имея возможность как достать его в случае чего, так и закрыть ее. На коленях ее покоился ручной игломет, но Лея точно знала, бить в случае чего та будет ножами — так быстрее и эффективнее. Она мастер ножей, одна из лучших, несмотря на юный возраст.

Сидящий напротив человек улыбался. Это был невысокий почти седой мужчина, одетый в недорогой серый костюм, к которому подходило слово «рабочая лошадка», а не «для парадного выхода и встречи с особой королевской крови», с очень умными глазами за визором, встроенным в нелепые прямоугольные очки. Глаза его бегали из стороны в сторону, с нее на оскалившуюся по такому случаю Гарсия, и дальше, на расположившихся в зале девчонок, выдавая страх и волнение. Но Лея прочла в них кое-что, что очень бы разочаровало Елену, да и ее саму немного задело — он боялся не ее, наследной принцессы, не ее кровожадных охранниц, о которых ходят легенды, а результата предстоящего разговора. Результат их беседы был для него важнее собственной жизни.

Фанатик. Ученый-фанатик, для которого жизнь — ерунда по сравнению с продуктом творчества! Она немало повидала таких за месяц в этом

долбаном центре, и как находить с ними общий язык до сих пор не имела ни малейшего понятия.

Почувствовав неладное, но не поняв, что именно не так, Елена на всякий случай предупредила:

— Сеньор, пожалуйста, не делайте резких движений!

Дедушка кивнул, бегло так, промежду прочим, словно она — слуга и пустое место.

— Да, благодарю, сеньорита. Вон те сеньориты меня уже предупредили.

Челюсть Елены отвисла. Лея же чуть не рассмеялась, вызвав еще боле негативную реакцию подруги.

— Дон Мигель, вам передали, ваша записка заинтересовала меня, — поспешила она проскочить скользкий момент и приступить к делу. — Можете вкратце описать ее суть еще раз, не произнося вслух ключевых слов, вроде имен людей, кому принадлежали исследуемые образцы и того, за какие свойства отвечают описанные вами гены? Как оказалось, в этом городе можно достать даже марихуану, и я не уверена в безопасности этого места…

При словах о марихуане, аватарка Бестии, занявшей пост у двери, скривилась. Лея одним движением отключила навигатор, отключая также все записывающие и передающие приборы, которым стоящая на столе система гашения сигналов позволяла работать. Обойдутся, некоторые тайны она не может доверить даже девчонкам.

Дедуля вновь кивнул.

— Конечно, ваше высочество. Но можно перед этим встречный вопрос: как лично вы оцениваете эту идею?

Лея почувствовала внутри злость, которую сдерживала несколько дней.

— Как бред, сеньор де ла Росса! Как вымысел, фантастику!

— Но все равно решили встретиться со мной, несмотря на то, что это — фантастика?

Его глаза насмехались над нею. Этот человек был слаб, был никем: освистанный, чудом оставшийся в науке на незначительной должности, не имеющий даже нормального костюма и не могущий позволить себе этот не особо дорогой ресторан. У него не было ничего, только скандально известное в научных кругах имя. Но он видел нечто, что не замечали другие, и этим ставил себя выше остальных. Он мог быть или гением, или безумцем, одно из двух. Хотя гении ведь и есть безумцы?

— Я люблю фантастику, дон Мигель, — смогла сформулировать Лея, душа злость и пытаясь быть учтивой, как положено благовоспитанной сеньорите и инфанте. — Но фантастику научную, а не приключенческую. Если вы сейчас убедите меня, что ваша теория — наука, я дам вам денег на исследование и походатайствую насчет хорошей лаборатории. Если же это приключение, способ выбить финансирование, запудрив мозги маленькой не разбирающейся в умных вещах дурочке — бедный вы будете, обещаю!

— Хорошо-хорошо! — замахал руками дедушка. Плохо так замахал, некрасиво. Елена налилась пунцовой краской — она не прирезала его чудом, хотя обязана была это сделать по инструкции. — Это наука. Я докажу вам, ваше высочество, не сомневайтесь. Просто выслушайте.

Лея одарила Нимфу строгим, но одновременно умоляющим взглядом: потерпи, все будет хорошо, это просто человек такой, и кивнула собеседнику:

— Хорошо, дон Мигель. Я вас слушаю.

Мужчина начал «грузить» ее узкоспециализированными терминами, в которых она разбиралась не то, чтобы очень хорошо. У Нимфы же через пять минут вообще разболелась голова. Когда монолог подошел к концу, Лея попыталась собрать мысли в кучу.

— Подождите, не поняла. Так какой ген за что отвечает?