Игры без чести
Шрифт:
Что-то в тоне ее сообщения показалось Славе подозрительным, и, сойдя с беговой дорожки в полупустом сонном спортивном клубе, он спросил, можно ли сейчас позвонить, поболтать.
Через полчаса, с мокрыми после душа волосами, он уже парковался возле «Макдоналдса», а еще через час они ехали на Бессарабку.
— Он не принадлежит себе, он готов бросить все ради сиюминутной прихоти! — твердила Маша, скупо жестикулируя, сидя так ровно, что ни один локон не сдвинулся с места на ее уложенных на прямой пробор волосах.
Они молча зашли к Славе в квартиру. Стояла привычная белая
— Это правда очень важно, — тихо и серьезно сказала Маша.
Слава подошел к ней сзади и обнял. Она напряглась, опустила руку с телефоном, стояла не шевелясь.
В этот момент Слава вдруг остро заскучал по Любушке, ему показалось, что она точно так же вздрогнула бы и не шевелилась. Это было как в танцах, когда ведешь партнершу.
— Как называется твоя детская каша? — спросил он, наклонившись к ее уху, почти касаясь его губами, вдыхая тонкий цветочный запах ее волос.
— Милупа.
— Смешное слово.
Он продолжал держать ее, соприкасаясь всей доступной поверхностью тела.
— Да.
Он положил ладони на кисти ее рук, поднял их, так что теперь Маша будто бы обнимала сама себя, а потом уже ее обнимал Славка.
— Я скучал по тебе, — сказал он, чувствуя, что это именно то, что нужно сказать в данный момент.
Маша неожиданно почувствовала, что сейчас заплачет, чуть вывернулась в его руках, стала к нему лицом и аккуратно прильнула, прислонившись щекой к его плечу, вполне по-дружески. Слава осторожно гладил ее по волосам.
— Господи, как я устала… как же я устала…
Подождав еще немного, он, усилив захват, перетащил Машу в гостиную, она удивленно хмыкнула и потом, когда его губы уже осторожно ставили, как пробную печать, первый поцелуй, уверенно взяла его за руки, погладила по щеке и сказала:
— Славик, ты такой хороший… но ты понимаешь, что если мы сейчас… то я уйду от него, да?
Он не ответил, расшифровав ее слова как замаскированное одобрение и согласие. Ловким движением засунул руку ей в брюки, сзади, ткань оказалась неожиданно эластичной, и передвижению ничего не мешало.
— Что же ты делаешь? Господи… Слава, я не готова, я не… — тихонько простонала она, хмурясь, закрывая глаза.
— Господи… — прошептал Слава, — ты же вся мокрая там.
Машу била крупная дрожь, она сидела, откинувшись на спинку белого дивана в гостиной и закрыв лицо руками. Слава сидел на полу у ее ног, стягивая с нее брюки. В прихожей надрывался телефон. Сквозь звон и туман нахлынувшего возбуждения Маша казалась ему чуть уменьшившейся ростом Любушкой, и воспоминание о ней — о запуганном
Мысль о Любушке имела еще один неожиданный эффект — когда они сползли с дивана на пол и в солнечной белой тишине прошелестел презерватив, — прошло всего полминуты, даже меньше, и Славка с удивлением понял, что на этот раз уже все, и произошел почти конфуз.
Маша трактовала это по-своему.
Она думала, что бедный Славка, которого наверняка пару месяцев назад жестоко бросили (он вообще зануда, сразу видно), все это время пребывал в состоянии капитального воздержания, и мысль о произошедшем конфузе распускалась внутри ее душистым цветком доверия и тихой уютной нежности.
Они попили кофе, обмениваясь любезностями и продолжая знакомство с квартирой. И потом, так же точно, будто ничего не случилось, с идеальным ровным прямым пробором, с волосами как шоколадный шелк, она сидела напротив него в кофейне, аккуратно пробуя мокаччино с густой белой пеной, и сказала:
— Я буду уходить от мужа, Слава. Ты готов жить вместе?
Он посмотрел на нее, не решаясь взять за руку (но взгляда в принципе было достаточно, потому что Маша ощутила там, внизу, будто льется и шевелится ванильная карамель со сливками, просто от одного этого взгляда).
— Ты замечательная, — сказал Слава.
Маша улыбнулась, опустила взгляд, чуть нахмурилась, теребя край салфетки.
— Я готов ко всему, только давай не будем спешить и делать глупостей, подумай сама, надо ли оно тебе, подумай.
Она чуть дернулась, дыхание перехватило, и осторожно взяла его за руку.
— Будто электричество бегает, — тихо сказал Слава.
— Черт, если бы ты знал, что только что наделал.
— Не надо, — он подался вперед, так что они почти соприкоснулись лбами, вкусно, остро, до головокружения пахло кофе, — мы оба только что что-то наделали.
Потом приехал внедорожник ее мужа — с двумя лебедками, с фарами на крыше, большим багажником с двумя запасками и прочими необходимыми в городе аксессуарами. Славка на всякий случай ушел чуть раньше и наблюдал из соседнего магазина за процедурой временного возвращения в семью, причем показалось, что Виталик все равно его заметил.
44
Зима 2005/06-го, если кто помнит, была непривычно холодной. На фоне глобального потепления неожиданный двадцатиградусный мороз, вцепившийся в большую часть территории Украины и не отпускавший обледеневшие дороги, голый Алчевск со взорванной котельной, опустевший, в белой дымке Киев аж до середины февраля, вызывал у людей смешанные чувства: ощущение спокойствия за воцарившееся климатическое равновесие и подзабытый животный страх за свою жизнь в колючем разреженном воздухе.