Игры богов
Шрифт:
— Враки всё это, моя мать родилась в деревне, очень давно, сейчас эта деревня называется Новогород; а отец… мама говорила, что он прожил с нами несколько лет на острове. Да какой там остров, это сейчас он маленький, а раньше это был не остров, а огромный островище, побольше Юстландии, у которого сейчас нет названия, а раньше назывался Алатырь. Потом маму и меня под охраной массагетов отец отправил в Афины, а сам во главе могучего войска пошел завоевывать Индию, обещал попозже нас забрать, дальше про него я ничего не знаю.
Внезапно в доме наступила тишина, псалнериум взял в руки старый, слепой скальд — Гисли, поговаривали, что он
Гюльви, так звали очень мудрого конунга, знал толк в чародействе и он очень дивился могуществу и силе асов. И как-то раз он собрался поехать к асам, чтобы научиться у них мудрости. Подъезжая к Асгарду, жилищу асов, увидел конунг высокий чертог, крыша которого была выстлана золотыми щитами. И зашёл он в этот чертог, и увидел он там три высоких престола, на каждом из которых восседали три мужа, и стал он задавать им вопросы:
— Кто из асов всех старше?
— Зовут его Всеотец, но в Асгарде у него двенадцать имён.
— Где он живёт? И чем владеет? И что уже сделал?
— Живёт он целую вечность, он со своим братьями создал землю, небо и воздух, но самое главное — он создал человека и дал ему жизнь, и дал уму душу, которая будет жить вечно.
— А что же было в самом начале, когда не существовало человека?
— Задолго до того, как была создана земля, уже существовал Нифльхель, царство мрака и холода. В середине его находился источник — Кипящий котёл. На юге лежал Муспелльсхей — царство света и жары. И охранял его чёрный великан — Сурт, вооружённый огненным мечом. В день гибели мира встанет он во главе злобных духов и победит он асов, и своим огненным мечом подожжёт весь мир. А из этого царства вытекала огненная река, искры взлетали из неё и падали на снег и иней, что лежал в царстве мрака и холода, таяли и превращались в капли. Капли соединились, ожили и превратились в великана Имира, а вместе с ним из инея возникла корова Аудумла. Она кормила Имира своим молоком, а сама лизала солёный лед; а на третий день из льдины появился человек по имени Бур. Сын его по имени Бор женился на великанше и имел троих сыновей, старшего звали Один, второго — Вили, а младшего — Ве. Это и были первые асы.
— Ну а как же была создана земля?
— Сыновья Бора убили Имира и из его ран вытекло столько крови, что в ней потонули все инеистые великаны, кроме одного, который вместе с женой и со всем своим семейством убежали на лодке. От него и появились новые великаны, духи мороза и инея, а зовут его Бергельмир.
Сыновья Бора сбросили убитого Имира в бездну и сотворили из него мир: из крови — моря и воду, из тела — Землю, из костей — горы. Подбросили череп и создали из него небо, подперев его высокими вершинами гор. Из крови его сделали океан, на его берегу поселили великанов; а чтобы оградить людей от великанов, они взяли веки Имира и воздвигли их как ограду, заботливо охватившую весь мир. Вот почему населённые земли называются Мидгард. Это значит — то, что огорожено, Срединный мир. За пределами Мидгарда живут
— А как был создан человек? — Спросил совсем одуревший от такой информации конунг.
— Когда сыновья Бора вышли на берег, то они нашли там два дерева, ясень и иву, так они и назвали первых людей. Один дал им душу и жизнь, второй — разум и движение, а третий — речь, слух и зрение, от них-то и произошёл весь род человеческий. А у Одина была жена Фригг, от них и родились все те, кого мы называем асами.
А ещё где-то там, за границами Мидгарда, за вечными льдами, лежат уже вовсе неведомые берега. Их населяют души, окончившие свой путь по земле. И сами боги садятся там на почётные места, когда наступает время пировать.
Викинг, павший в сражении, поселяется в Вальгалле — дружинном доме у небесного конунга, отца всех асов, имя которому — Всеотец. Пять сотен и ещё сорок дверей в этом чертоге. Восемьсот воинов входят в каждую из них, чтобы сесть за длинные столы. И не перечесть за тем столом могучих мужей, великих и славных героев! А едят они окорока вепря Сэхримнира, который оживает каждое утро, чтобы накормить героев. Прислуживают же в Вальгалле — валькирии; а пьют они молоко, что дает им коза; но это не молоко, это мёд, которым воины каждый день упиваются до пьяну.
Но есть и другой берег, и зовётся он — Нифльхель. Воющим потоком окружает его чёрная река Гьёлль, и печальна её песня — крик. Единственный мост ведёт в сумрачное царство, где правит угрюмая великанша Хель… Там у неё большие селения, и на диво высоки повсюду ограды, и крепки решётки. Мокрая Морось зовутся там палаты, Голод — её блюдо, Истощение — её нож, Одр Болезни — её постель. И того, кто предал побратима или произнёс ложную клятву, ждёт дом, целиком сплетённый из живых змей.
Однако говорят, будто у бабки Хель тоже есть высокие и светлые хоромы для достойных гостей. Недаром ведь живёт у неё любимый сын Одина, добрый Бог Бальдр, давно когда-то сражённый ветвью омелы. И с ним превеликое множество славных людей, которым не досталось смерти в бою…
Скальд замолчал, весь Дом взорвался оглушительным рёвом.
Слепому поднесли золотой рог, в котором искрилось бургундское, и он неспешно мелкими глотками стал его прихлёбывать, его слепые глаза открылись, из них заструилась печаль и тоска о древних героях, о победах и о женщинах. О, эти женщины, они и создавали вождей и героев…
— Олег, а где ты болтался столько времени после своей смерти?
Олег недовольно засопел:
— Уж и подумать немножко нельзя, да в пещере я размышлял, учился, да и вообще, не трогай меня, всему своё время. Захочу — расскажу.
Пировавшие веселились вовсю, медовуха, неведомо откуда взявшаяся, да зимнее пиво, ромейское вино, да и просто — брага. Синеус привычно оглядывал стол, проверяя, не родилась ли где хмельная ссора. Но всё шло лучше не бывает: даже Аскольд, верный друг Синеуса, и ярл Дир, не один раз бившие друг друга по морде, а как-то один раз даже рубившиеся на мечах, после долгого и неприязненного молчания о чём-то разговорились и скоро уже подливали друг другу в рога вино точно старые друзья.