Игры богов
Шрифт:
– Сколько предметов ты изучал в школе?
– Предметов? – не понял Март. – Ну, читать учили, писать, считать. О странах разных рассказывали, о животных. Я и пяти лет не проучился.
– А почему Шекспира читаешь?
– Интересно. Красиво.
– Ты веришь в любовь?
– Конечно, – удивился Март. – А почему не верить? Я, правда, сам серьезно не влюблялся.
– А Ника? – подкусил Ли. Март смутился. В Нику он был влюблен аж полтора месяца, вздыхал ночами, томился и страдал, пока не переспал с ней и случайно не выяснил,
– Полтора месяца – это серьезно? – огрызнулся он. – Я тебе тоже могу Эриту припомнить. Или не с ее балкона ты свалился и сломал палец?
– Если сломанный палец – примета любви, то конечно, – съязвил Ли. Харт слушал их с интересом.
– Забавно. Из какой книжки Айрон взял этот диалог? Леш, ты все-таки… Попробуй понять, что это игра. Просто игрушка. Ничего больше. Вроде «Дума».
– Путаешь. В «Думе» надо было убивать инопланетян, нет? Уродов, которые напали на Землю. А ты кого убивал? Людей, Харт! Понимаешь – людей. Твои солдаты пленных вешали.
– Это игра! – заорал в ответ Харт. А Лумис завопил еще больше:
– Даже в игре нельзя убивать детей!
– Да почему?
– Потому что если ты готов убивать детей виртуально, ты…
– Чушь собачья! Мы не подростки, чтобы поддаваться такой фигне! Мы расслабляемся после работы. Начальник достал – идешь крошить монстров! Баба бортанула – пулемет в руки и врагов стрелять! В трамвае обхамили…
– Детей на виселицу отправлять, – тихо проговорил Берт. Харт перевел на него взгляд и усмехнулся.
– Ага. А еще твоя жена это видела. Из моей постели. Ну и что? Это – игра. Мне надо было ослабить Лумиса, а для этого следовало вывести и строя его спутников. С ними это легче – на них кольца сдерживания, которыми управляю я. А твое кольцо… твое кольцо – твоя семья. Ну вот, считай, я этим кольцом и воспользовался.
Лумис позеленел. А Март дал императору в морду. Просто так – кулаком, разве что в перчатке. Защитной перчатке. Наверное, ему никогда морду не били. Император опрокинулся вместе с лавкой, издав невнятный вопль. Марта тут же скрутили солдаты, наподдавав основательно по разным частям тела.
– Отпустите, – скомандовал Харт. В нос. Кровь капала на мундир, а в глазах было большое удивление. Айрон этого не прописывал. Он у них лекарства прописывает, что ли? – Доказываешь мне, что живой? А я тебе докажу, что ты никто. Вот, получи.
Запястье под браслетом сломалось со звонким хрустом, кости, прорвав кожу, вылезли наружу. Март подавил крик, хотя охнул. Было жутко больно.
– Никто, – согласился он сдавленно. – Для Игрока – никто. Пустое место. Нарисованная картинка. И что мне с того, что ты думаешь, будто меня нет? Думай. Я вот долго думал, что богов тоже нет. И что от этого изменилось?
– И что ты думаешь сейчас? – нежно спросил император и сломал ему руку еще в одном месте. Все, продышавшись, понял Март, даже если каким-то
– Я думаю, что боги как люди. Есть нормальные и порядочные, а есть тупые убийцы, с трудом проговорил он. – Как Лумис и ты.
– Я – тупой убийца?
– Ну, может, умный. Только подлый. Жаль, что убить Игрока не получится ни у одного смертного. А ты не просто смерти заслуживаешь, а самой поганой. В выгребной яме утонуть, например. Если меня нет для тебя, не значит, что меня вовсе нет.
– Если это нарисовано, – произнес в пространство Ли, – то почему тебе больно? Почему у тебя из носа кровь хлещет?
– Потому что я его сломал, – выдавил Март и после третьего перелома потерял сознание. Император выплеснул ему в лицо стакан вина, чтобы привести в чувство. Лучше б выпить дал. Отрежут руку, определенно. Никакому лекарю не соединить вывернутые кости.
– Остановись, Серый, – тихо произнес Лумис. – Разве не видишь, что ему больно? Тебе нравится, когда кому-то больно? Разве в игре не проявляются наши инстинкты?
– Признал, что это игра? – усмехнулся Харт. – И то хорошо. Навешать мне лапши на уши хотел, геймер?
– Я как раз не геймер, – покачал головой Лумис. – Айрон тебе не говорил? Мой предел – это шарики погонять или пасьянс раскинуть. Я раза три начинал ролевки, но никогда до конца не доходил, надоедало, что меня убивают. И самому убивать надоело, пусть даже и монстров. Айрон хотел меня увлечь, вот и все. Месяц уговаривал. Считал, что у меня глаз незамыленный. Посоветовал выбрать случайных персонажей и вести их через запретные места, чтоб мастерства набирали. Игрового времени полгода прошло. Ты успел завоевать несколько стран.
– Даже так? Ну и ладно, теперь хоть понятно, зачем тебе были нужны эти. А раз игра окончена, то и они не нужны.
– Тебе разве не больно? – спросил Лумис. – Или кровь не идет? Или психоз начинается? Этот мир существует сам по себе. Пусть мы его создали, пусть мы в него приходим поиграть, а он все равно существует. У нас помногу жизней, мы воскресаем у колодцев, а они – нет. Ты знаешь, что у Ли мать есть? А у Марта старшая сестра с купцом сбежала?
– Надоело, – прервал его Харт. – Выйдешь из игры, запишись к доктору.
Лумис устало покачал головой.
– А нос все-таки болит, – заметил Ли. Берт вдруг поднял к потолку правую руку и отчетливо проговорил:
– Да обрушится на тебя гнев богов, Харт!
Март последовал его примеру:
– Да отсохнет у тебя мужское достоинство, Харт!
Наверное, это звучало смешно, да только читал Март когда-то, что это страшное проклятие, означающее гибель в веках – ведь если оно и впрямь отсохнет, детей никогда не будет, и имя твое исчезнет, а если дети есть, то их это проклятие тоже коснется и все кончится полным забвением. Все понявший Ли тоже поднял правую руку и медленно проговорил, не сводя с императора заледеневшего взгляда: