Игры богов
Шрифт:
Довольный Андерс попытался подлизаться к сыну, подарив тому новый наворочанный мотоцикл, который йёвалли запер в гараже и с тех пор ни разу туда не заглядывал, оплакивая любимца. Тогда король забежал с другой стороны, подсунув ему отремонтированный. Принц подулся еще неделю и постепенно оттаял, мысленно пообещав себе с треском обставить папочку в следующий раз.
Крепость перешла Чарскьену, который недовольным хозяином сразу же обошел ее с проверкой.
— Что за дрянь ты здесь понастроил? — набросился он на брата, ждавшего его в столовой.
— Уберешь, —
— Милорд, — робко обратилась к нему одна из служанок, — Вы нас оставляете?
— Возвращаю прежнему хозяину, — поправил ее герцог, собираясь уходить.
Лас мрачной тенью маячил у выхода.
— Вы забыли одну вещь, — девушка сердито вздернула голову, — Нас Вы не покупали, — она сорвала фартук, скомкала его и швырнула на стол, — поэтому не можете передать.
Повар, стоящий в дверях, сплюнул в сердцах и пошел к себе укладывать вещи.
«Катитесь, — зло думал новый хозяин, наблюдая, как прислуга покидает крепость, — Новых найду».
— А ты куда? — ашурт заступил дорогу Кьердису, — Тебя я не отпускал. Забыл про присягу?
— Провалами памяти не страдаю, — в духе своего командира ответит тот, — Ваша смерть, милорд, упразднила ее. Я присягал принцу Сантилли, а вот это никто не отменял.
Во дворе его ждал готовый к выходу гарнизон. Старшина коротко выругался и приказал разойтись.
— Распускаете? — хмуро поинтересовался один из дружинников, беря навьюченного коня в повод.
Кьердис оглядел мрачных подчиненных, оглянулся на демона, застывшего с насмешливым видом на крыльце, мысленно сплюнул и связался с графом Орси. Тот протяжно присвистнул, но взбунтовавшийся гарнизон принял. Повара забрал к себе Найири, мысленно поблагодаривший небеса за столь щедрый подарок, а девушек и кухонную прислугу ко всеобщему удовольствию раскидали по научному городку и замкам.
Герцог, узнавший обо всем самым последним, попытался устроить строптивым дружинникам разнос, но кроме как «какого дьявола» сказать больше ничего не смог. Нет, от волнения дыхание у него не перехватило, этим ашурт никогда не страдал. А вот сказать ему ничего не дали. Как только Сантилли открывал рот, воины начинали приветственно кричать и свистеть. Герцог терпеливо пережидал очередную волну, и все начиналось сначала. Граф Орси не выдержал первым и расхохотался.
— Ты обречен на них, — хлопнул он друга по спине, — Крепись.
Сантилли выразительно постучал себя по лбу, на этом они и разошлись.
Опустевшая крепость перешла в полное владение Чарскьена. Он поднялся в гостиную брата. Мебель осталась, они забрали только личные вещи и книги. Спальня встретила его идеально белыми стенами, спасибо за это Сах Иру. Был бы здесь Мишель, он обязательно бы придумал что-нибудь, но герцог ограничился лишь тем, что попросил друга стереть рисунок. Постоят дом и распишут его заново.
«Все равно надо было уже менять. Надоело», — мрачно думал Сантилли, наблюдая, как исчезают джунгли.
Таамир заперся во
— Лучше бы ругался, как всегда, — пожаловался начальник новостройки Бет, вытирая пот со лба, — Привычнее и не так жутко.
Девушка ободряюще улыбнулась ему и вздохнула. Мишель ушел и как будто забрал с собой половину драконьей души, оставив после себя одиночество и пустоту.
— Он вернется, — тихо говорила она любимому, как молитву читала, — Он обязательно вернется. Он же умный мальчик, наш маленький француз, сложит два и два и все поймет.
Дракон целовал ее в лоб и крепко прижимал к себе, словно отогреваясь в ее словах и объятиях. Он ждал, учился ждать, стараясь не терять надежду и не поддаваться отчаянию. Его мальчик вернется. Обязательно. Или они найдут его. Живого. Третьего не будет!
Мишель подул на коченеющие пальцы и плотнее завернулся в походное одеяло. И черт его дернул забраться так высоко в горы. Проклятое любопытство. А вот не надо врать, одернул он себя. Страх. Обычный страх, что его найдут, и тогда придется смотреть в глаза Таамира, Бет, друзей. Он не знал, что им сказать и как оправдаться. Позор липкой грязью намертво пристал к телу, не давая свободно дышать.
Но Демон не виноват. Юноша плотнее застегнул теплую куртку с похудевшим котом, лежащую рядом с жиденьким костром, и накрыл его куском одеяла. Совсем замерз. Он-то за что страдает? Да к дьяволу все! Мишель решительно подхватил лямки рюкзака, бережно поднял сверток с любимцем и открыл портал. Если он будет думать только о себе — ни к чему хорошему это не приведет. Правильно говорят — одно предательство ведет за собой другое. Сначала он предал Дом, теперь последнего, самого верного и безропотного друга.
— Сейчас отогреешься, — он осторожно подышал на морду Демона, ложа его на землю, — Здесь тепло, много дичи, мы построим хижину у реки и будем ловить рыбу, а по вечерам смотреть на закат. Ты подожди меня, я поймаю кого-нибудь, и накормлю тебя.
Но упрямое животное, выпутавшись из куртки, заковыляло следом за хозяином по земле, с трудом переставляя замерзшие лапы. Мишель оглянулся и встретился с его укоризненным взглядом.
«Боги, что же я с тобой сделал? — юноша опустился на колени, осторожно взял Демона на руки и прижал к себе, — Что же я с тобой сделал?».
Кот слизывал соленые капли с его щек, упираясь в лицо холодными лапами, потом начал тереться об него: пора на охоту, хозяин, вставай.
Мишель улыбнулся сквозь слезы:
— Значит, будешь показывать дорогу.
Они остались в этом лесу: немного мрачном, но богатым дичью и ягодами. Через месяц кот уже сам таскал мелких животных и птиц. Они вместе ходили на охоту, терпеливо ожидая в засаде или по несколько часов выслеживая зверя. Вместе ловили рыбу. Вместе строили небольшой домик над рекой.