Игры для взрослых мальчиков
Шрифт:
Запыхавшись и с акцентом, который сегодня был гораздо сильней, чем обычно, Ализе подбежала к милиционерам.
— Что вы делаете! Как так можно?! Мы же не преступники!
— Заткнись!
Отряхнув свою фуражку, маленький милиционер отважно схватил женщину за рукав халата, едва не сдернув его с голого плеча.
— Я — французская подданная! Объясните же, наконец, что здесь происходит! Миша, немедленно снимай всех этих людей!
Милицейские ребята мгновенно отвернулись к воде.
— Щас и тебя
— Пошла ты! Тебя пока никто не трогает, вот и не визжи!
— Все равно — я буду жаловаться на произвол!
Демонстрируя свой невозможный, но почему-то очень понятный акцент, Ализе размахивала кулачками перед носом штатского автоматчика.
Тот немного смутился.
— Вот, этот ваш, он обвиняется в убийстве…
— Вы в своем уме?! В каком убийстве?
Теперь, когда наручники на капитана Глеба были уже надеты, милиционеры дружно загоготали.
— Так я тебе, мадам, все и рассказал! Раскатала губешки-то…
Молодой оперативник по-командирски махнул рукой и сверху, от машины, к ним на берег рысцой побежал небольшой серенький мужичок.
Милиционер поставил его напротив Глеба.
— Этот?
Прячась за спину высокого, мужичок утвердительно кивнул, потом подошел ближе, присел под лицо Глеба, поморгал.
— Точно — он! Именно этот гад вчера в поселок к нам на мотоцикле приезжал! Вечером! Вон на том, на красном мотоцикле! На иностранном, с белым еще. Он, верняк! Я его сразу узнал! Подтвержу где надо! Хошь пытай меня — все равно его физиономия мне знакомая! Приметная!..
Бледный и потный милиционер закурил.
Сашка, Ализе молчали. Мишаня тоже растерянно опустил камеру с плеча.
— Ребята, не суетитесь. Пока все скверно, понимаю, но это какая-то ошибка!
Кровь быстрой струйкой текла по лицу Глеба. Ализе подняла полотенце и приложила его к ране. Штатский дернулся было к испуганной женщине, потом отступил и промолчал.
— Господин милиционер! Что вам от меня нужно? Может, вы о чем-то хотите меня спросить? Произошло что-то важное?
— Не рыпайся. Где надо — объяснят… Давай, пошли, любопытный!
— Минутку…
Глеб Никитин повернулся к переминающемуся на песке Сашке.
— Принеси мне мои джинсы. Да, те, темные. Выдерни ремень. И дай кроссовки. Нет, лучше сандалии — они без шнурков.
— Приятель, — Глеб исподлобья посмотрел на главного милиционера. — Расстегни-ка на минуту браслеты. Давай, давай… Я без штанов никуда не пойду. Понесете сами. А потом, при случае, посмотрим вместе это забавное кино…
Все это время напряженно стоявший за спиной Глеба сильный милиционер с вопросом глянул на начальника. Тот нехотя кивнул, но предупредительно приподнял ствол автомата.
— Сашка, и принеси еще мой паспорт. В сумке, в
— Ну вот, я почти готов. Потом, потом сделаешь меня красивым…
Прозвенев наручниками, болтавшимися на его левой руке, капитан Глеб неловко приобнял Ализе.
— Не волнуйся, милая… Сейчас все быстро прояснится. Успокой ребят, работайте. Занимайтесь делами по плану. Я все решу сам.
Глеб Никитин обвел тяжелым взглядом свою команду, подмигнул Сашке.
— Звони Шилову. Срочно.
Ни сидеть, ни лежать не хотелось.
Глеб еще немного пошагал и прислонился спиной к шершавой, плохо оштукатуренной стене камеры. Вокруг была только серая флотская краска, вверху — тусклая лампочка, резко пахло чужой грязной одеждой и мочой. Он закрыл глаза.
…Тогда, в кабинете, его больше не били — кроме уставшего штатского парня, за столом сидел пожилой милицейский полковник в форме.
— Да не гоношись ты, отвечай правильно! И не сверкай глазками-то — мы тут к этому привычные.
— Расскажу все, как было. Честно. Только сначала вы, подробно, пожалуйста, объясните, в чем дело…
— Жена убитого говорит, что кто-то постучал к ним в окно, убитый вышел во двор. Больше его никто живым не видел. Когда его нашли, руки у него были порезаны, в крови. На шее, почти в горле, справа, колото-резаная рана. Умер твой боцман не сразу, прополз еще метров пятнадцать. Часа два после ранения еще жил, истек кровью. В правой руке у него был зажат нож. Интересный такой тесак, старый, с вырезанной буквой «А» на деревянной рукоятке…
— Отпечатки есть?
Глеб сухо сглотнул, поднял глаза на полковника.
— Полно.
— Мои?
— Если понадобится — будут твои.
Молодой опер вовремя усмехнулся.
— Во сколько все это произошло?
— Жена убитого говорит, что он в половине одиннадцатого сел смотреть телевизор, — неторопливый полковник читал листы допроса. — Итоговый обзор футбольных матчей за выходные, так… Когда минут через двадцать в дверь постучали, Виктор Никифорович Усманцев чертыхнулся, что ему не дают спокойно досмотреть интересную передачу, и вышел. Это тебе понятно?
— Ясно! А я же без четверти одиннадцать уже был в своем лагере! Говорю же, ребята подтвердят! От поселка до нас полчаса ехать!
— Ага, подтвердят они, особенно эта твоя тощая французская шлюха!
Глеб Никитин бешено глянул на одышливого, потного милиционера. Полковник кашлянул.
— Кто его нашел?
— Местная бабка, рано утром пошла козу выгонять под берег — и нашла.
— А жена что, не беспокоилась, ночью Никифорыча не искала?
Молодой навалился грудью на стол и противно заулыбался прямо в лицо Глебу.