Игры двойников
Шрифт:
– Господин генерал-лейтенант! Примите поздравления с Днем космонавтики, а также примите меня самого! Я – Джал Подгорецкий, консультант по проблемам биополя при экспедиции «Сатья-Лока-3»!
– Это что еще такое, чтоб тебя в нанопленку размазало? Хиляк, что ли? – опустил бокал Хантер.
– Никак нет, господин генерал! Я – подданный Стики! Мне нужен пропуск в гостиницу Космофлота и ваше разрешение на завтрашний вылет! – объявил он, и подвыпивший генерал-лейтенант заулыбался.
– Боевой парень, такого в нанопленку не размажешь! Давай сюда кристаллы!
Патрульный немедленно
– Садись, Подгорецкий, выпьем за Землю, Стику и праздник!
Все закричали, зашумели, но мне было не до веселья. Я завернул за угол клуба и толкнул дверь служебного входа. С отцом надо было встретиться до начала завтрашней переклички.
8
Пустой коридор был тот же, что и десять лет назад. Вот и знакомая дверь со светящейся надписью по верху: «Тренировочный зал. Ответственный за гермобезопасность и радиоконтроль – Владислав Хальс». Сколько раз я отпирал ее среди ночи программой взлома с микрокомпа, а потом прыгал на батуте, разбивая нос, подворачивая ноги и каждую секунду боясь, что войдет отец! Он запрещал мне тренироваться в клубе – чтобы я его не позорил. Позора и без того хватало – все желающие лупили меня каждый день после школы для развлечения, а отец добавлял дома пару оплеух в воспитательных целях – чтобы я не позволял себя бить. Но все это прекратилось в ночь, когда началась война.
Так же, как сейчас, я стоял тогда перед дверью зала, а Роди Ольсен раз за разом крепко хлопал меня по плечу, будто хотел сбить с ног, Славка в курсантской форме стояла рядом, а щуплый Мануэла Кантор по-девчоночьи хихикнул, оправдывая прозвище.
– Эй, Гудок, ты ведь на батуты пришел? – приставал Роди. Кажется, он был уже навеселе, как и каждый праздник – на Дубле спиртное было не в чести, но кто ищет, тот найдет. – Ну давай, поделись с друзьями, лузер, мы тоже хотим попрыгать!
Другом Роди был всем тем, кого генерал-лейтенант собирался или уже выслал с базы, а мне таких друзей с приплатой было не надо.
– Доставай комп, набирай пароль двери! – Роди ткнул меня кулаком под ребра, от страха и боли стало жарко, непослушный язык прилип к гортани.
– Лучше просигналь Фреду Гонте, пойдем в «Энергосектор», там лучше батуты, это точно! – заговорила рядом Славка. – И вообще, Роди, перестань мучить человека, не до того сейчас!
– Это не человек, это Гудок! – пискнул Мануэла. – А Фред занят, он в охране работает!
– Заткнись, мелкий! – Роди заржал и со всего размаху заехал Мануэле локтем в бок, тот отлетел к стене. – А ты, тварь жирная, открывай!
– Н-н-нет! – крикнул я, отскакивая в сторону, следующий удар Роди пришелся в стену. Он заорал от боли, Мануэла повис у меня на плечах, и я получил от Роди серию прямых и хуков по всем правилам. В голове зазвенело, кровь хлынула из носа, как вода из крана, я зашмыгал, глотая терпкую жидкость и пытаясь вывернуться из их рук.
– Стой смирно, лузер! –
– Эй, что тут такое? – проговорил Гонта, подходя к нам и вынимая из кармана маленький розовый компьютер на пестрой ленте. – Ты что, Гудок, боишься, что засекут? Так вот, бери мой микрокомп!
Гонта хотел прыгать ночью в зале клуба? Но он же действительно мог пойти на батуты в спортзал «Энергосектора» в любое время!
– Открывай, открывай! – он вложил розовый блестящий микрокомп мне в руку.
– Н-нет! Не б-буду!
Я размахнулся и со всего размаху ударил микрокомпом о стену. Розовая коробочка с треском разлетелась на мелкие осколки.
– Сбрендил, тварина? – крикнул Мануэла, и в глазах у меня потемнело от нового удара в лицо. Кто-то ударил меня головой о дверь, и я упал, а Роди с Мануэлой принялись пинать меня с двух сторон по ребрам космофлотовскими ботинками. От боли темнело в глазах, я хватал эти ботинки руками, лягался и задыхался от ударов в живот. Роди наклонился надо мной, сделал какое-то движение – потом я узнал, что это был обычный залом – и мой локоть начал перегибаться в обратную сторону. Я закричал и завыл от боли, стуча ногами по полу. Кто-то пробежал по коридору, что-то закричала Славка, а потом все исчезло, не стало ни криков, ни пинков, ни ударов.
Когда я пришел в себя, надо мной был изогнутый стеклянный купол, боль пронизывала всю руку, а в черном небе сияла большая бело-оранжевая звезда. Меня приподняло над полом, бросило обратно, а потом за золотистым стеклом купола замелькали радужные переливы гравищита. Заревела сигнализация радиоконтроля, загремел сигнал общей тревоги.
Мимо снова бежали люди, топали и кричали, а я не мог встать. Горло саднило от крика и стекающей изо рта крови, я глотал ее, а она все текла и текла. Звезда в черном небе росла, превращаясь в облако, облако рассыпалось на миллионы искр и исчезло. Тогда я еще не знал, что это был взрыв «Сатья-Локи-2» и что это было началом войны. Точнее, поводом для нее. Через четыре часа Гонта, нелегально проникнув на военный космодром, ушел в бой на катере, который теперь стал музеем, Славка отправилась на сборный пункт, как все курсанты, а я в пропахшем канализацией коридоре только смотрел в миражи на гибнущий «Лондон». А еще через неделю я улетел на Землю, только наскоро простившись с отцом.
И вот я вернулся. Хоть бы отец поговорил со мной спокойно! Чип принял приказ, и я шагнул в открывшуюся дверь. Все было, как десять лет назад – запах дезинфекции, пружинящий пластик матов, высокий батут и лес тренажеров. Из-за них доносились тупые удары и тяжелые шлепки о мягкий пол.
– Ты что ноги растопырил, как на унитазе? Кому говорю – левую ногу вперед! А ты что задницу отклячил? В сортире отсидел?
От звуков отцовского голоса я привычно замер на месте.
– Опять пропустил, сопля зеленая! Брюхо подбери и дерись!