Игры Эн Ро Гримм
Шрифт:
Жюли дала ему с собой две фляги – одну с чаем, другую с простой водой, но на несколько дней этого, разумеется, было мало. В том, что здесь можно найти пропитание, Джек не сомневался: гадкий запашок тления то усиливался, то ослабевал почти до полного исчезновения, и тогда можно было учуять другие запахи – мышей и крыс, змей, лягушек, горькой зелени листьев, отсырелой древесины.
«Раз есть лягушки – наверное, есть и вода, – рассуждал Джек. – Ну, а закусить, если что, можно и крысой».
При мысли об этом человеческая часть вся внутренне сжималась – воспоминания о Крысе и его банде
Вскоре выяснилось, что каменный лес действительно куда разнообразнее, чем кажется на первый взгляд. Каменные столбы, заметные даже издалека, снаружи, вблизи выглядели ещё внушительнее: они и впрямь напоминали небоскрёбы, и не только потому, что подпирали облака. В них было полно дыр и нор; некоторые пустоты были достаточно большим, чтобы там разместился не только лис, но и человек.
– А то и лошадь, – хмыкнул Джек. – Ну, лошади по деревьям не лазают – и по каменным столбам, наверное, тоже, так что можно не опасаться конкуренции.
Он уже начал планировать, как с комфортом разместится на ночлег где-нибудь повыше, чтоб на него случайно не наткнулся злой великан, когда вдруг почуял в одном «дупле» странный запах – не звериный, но и к людям отношения не имеющий. Осторожно заглянул внутрь – и отпрянул.
Внутри спала… пожалуй, горгулья.
Существо напоминало гибрид сказочного тролля, летучей мыши и твари из фильма ужасов – с серой кожей, большими ушами и тонкими когтистыми лапами. Тело тоже выглядело тощим и костистым, по-птичьи лёгким. В приоткрытой пасти поблёскивали два ряда желтоватых, острых, как иголки, зубов. Существо оставалось совершенно неподвижным, точно бы окаменелым, но Джек не стал рисковать и тихо ретировался.
«На стенках дупла были борозды в сантиметр глубиной, – пронеслось у него в голове, и вдоль позвоночника мурашки пробежали. – Надеюсь, это не та тварь их оставила».
Дальше он действовал вдвое осторожней, чем прежде.
Даже когда солнце село окончательно, долго ещё держались прозрачные лиловые сумерки. Джек успел разыскать небольшой ручей – ребёнку по пояс, не больше, а ещё – небольшую рощицу, в основном состоящую из орешника и старых, на глазах рассыпающихся вязов. То там, то здесь попадались то заросли вереска, то цепкие ежевичные плети. На пригорке, с южной стороны одного из каменных столбов, встретилась даже среди сорной травы земляника – всего с дюжину чахлых кустиков, зато и с ягодами, и с цветами, словно кустики не могли определиться с временем года.
Джек мысленно перебрал все сказки и легенды, которые однозначно говорили о том, что в таких местах лучше ничего не есть… и всё-таки сорвал одну тёмно-красную ароматную ягоду.
Она оказалась кислой до оскомины.
В укромном местечке за большими валунами он наткнулся на то, что меньше всего ожидал увидеть – на кострище. Похоже, что огонь здесь разводили давно, не меньше недели назад; все прочие следы временного лагеря, кроме подпалины на земле, были тщательно уничтожены. Это изрядно ободрило: ведь получалось, что кто-то из попавших в ловушку раньше до сих пор оставался в живых…
«…если его только не прикончили прямо перед моим прибытием».
Однако
Отметины от когтей на камнях; отпечатки лап, похожих на собачьи, там, где почва была влажной и достаточно рыхлой; человеческие кости… Джек насчитал с дюжину черепов в разных местах, а это означало, что люди здесь начали пропадать задолго до появления Жюли в деревне по соседству – до того, как она начала терять подданных каждое полнолуние.
Его пробрало холодком.
«В конце концов, что я знаю об Играх? – промелькнуло в голове. – И о Неблагом? Сколько лет… нет, сколько сотен лет это уже продолжается? А что, если я не сумею выбраться, и…»
Эту мысль он додумывать не стал.
Тем временем на небосвод начала карабкаться луна. По-прежнему было тихо. То и дело с подозрением поглядывая на небо в поисках горгулий, Джек обследовал ещё несколько укромных мест, где можно затаиться на ночь. Одно ему приглянулось особенно – естественный каменный навес у заводи. Тут пахло жизнью. По берегу в густо сизоватой траве нет-нет да и мелькали белые искорки звездчатки и жёлтые чашечки лютиков; в воде плавали рыбы – и обычные, краснопёрые, в серебристой чешуе, которые уже раньше попадались в реках по пути сюда, и жутковатые, безглазые, бурого цвета. Последние, похоже, приплыли из-под земли, оттуда, где брал начало поток, впадающий в пруд… Пахли они, впрочем, тоже съедобно.
В глубине естественной ниши, под дальней частью навеса, обнаружилось ещё одно кострище, довольно свежее – вчерашнее или позавчерашнее. Разворошив пепел, Джек обнаружил обугленную рыбью тушку, насаженную на прут, как будто тот, кто устроил здесь лагерь, бросил его в спешке.
– Может, и мне пора отсюда линять? – пробормотал Джек, выбираясь из-под навеса. – Нет, место выглядит, конечно, надёжным…
Отступив почти к самому пруду, он обернулся и ещё раз пристально оглядел окрестности. Всё казалось мирным, безопасным. Только на верхней части скалы, над навесом, виднелись четыре отметины – длинные, метра в полтора, и глубокие, на целую ладонь.
– Как если бы кто-то с размаху полоснул когтями по скале, – выдохнул Джек, дотрагиваясь до отметины. Края среза были гладкими. – Да ладно, бред. У кого могут быть такие когтищи, у дракона?
…и почти сразу, даже не договорив, ощутил слабую вибрацию почвы.
По поверхности заводи разошлись круги. Чем дальше, тем отчётливо слышалось размеренное: «Бум… бум… бум…» – и ещё странный шелест, как если бы по земле волочили бревно. Джек рефлекторно обшарил глазами окрестности, но та же самая скала и несколько больших валунов, которые делали это место таким укромным, закрывали обзор.
«Не может же это и впрямь быть дракон? – промелькнула мысль. – Да нет, бред».
Глухой звук тяжёлых шагов раздавался уже совсем рядом, буквально за поворотом… а потом вдруг всё затихло. Джек застыл, затаился, жалея, что не додумался повязать на поясе узел, отводящий взгляды. Время тянулось; не было слышно ни шелеста, ни шороха, и только тёплый ветер с какой-то душной, гнилостной вонью обдувал лицо. Не постоянно, а странно ритмично, как… как…
«…как дыхание», – осознал Джек, обмирая от ужаса.